Башня из слоновой кости

Как мы показали в прошлом материале, между верхними 20% и следующими 40% – пропасть. А между ними и нижними 20% – переход через Эверест, который не преодолеть ни на одном социальном лифте. По сути, это индийские касты. Интересно другое: а как насчет верхних 20%, они-то едины и выровнены по линейке?

Посмотрим внимательнее. Начнем с хорошо известного факта: 1% резидентов страны владело 10% национального богатства в 1979 году, а уже в 2015 эта цифра была равна 21%. Прямо скажем, не похоже на реализацию американской мечты. Все хорошо, говорят нам, важно работать, стараться, быть креативным и рано или поздно вы станете богатым.

Ничего не потеряно. У вас под рукой всегда самая стабильная в мире экономика и самая надежная бизнес-среда. Адвокаты дальнейшей либерализации (читай: расслоения) доходов населения любят вытаскивать из псевдонаучной шляпы одних и тех же окосевших мартовских зайцев, призванных доказать несгибаемость основного постулата.

По тяжести их грехопадения это: обогащение населения, интеллект и технологии. Разберемся с ними по порядку. На всякий случай напомним, что производительность труда в развитых странах выросла в три раза (!) с 1950 года, а компенсация за тот же период увеличилась всего в 1,5 раза. Кто-то забыл умножить зарплаты на 2. «Обидно и гадко на душе».

При этом в 1960 году 50% доходов бизнеса шло на оплату рабочей силы, в 2012 году этот процент сократился до 42%. Статистика здесь достаточно точная. Количество компаний возросло почти в 12 раз, т. е., оказывается, наемные работники получают в среднем гораздо меньше, чем 60 лет назад. Это в какой-то мере компенсируется соцпакетом (которого тогда не было), но все равно остается гигантский зазор. Он не заметен из-за обманчивой инфляции.

Значительную часть роста ВВП развитых стран покрывают как раз социальные выплаты и налоги. Т.е. то, что с одной стороны записано в качестве формальных доходов наемных работников, но что в итоге не попадает в их руки, а вбрасывается в общий котел.

Второй по популярности, но не по значению социальный миф: на открытом рынке ты обходишь другого за счет личных качеств. В основном силы воли и интеллекта. Каждый может попасть в золотой 1%, но не каждому хватает ума и упорства. В самом деле, конкуренция IQ выявляет определенное расслоение доходов. Только не там, где его принято искать. Подсчеты университетских степеней и почетных грамот ни к чему не ведут – можно даже не смотреть.

Деньги, в первую очередь, зависят от той области, где именно проявляет себя интеллект и образование. Если ее удачно выбрать, то можно сохранить и быстро приумножить стартовый капитал. В индустриях-аутсайдерах будь Вы хоть Эйнштейном напополам с Джобсом – ничего вам не светит.

Распределение отраслей на «хорошие» и «плохие» происходит по щучьему велению по чьему-то хотению. Оно абсолютно не зависит от концентрации в них великих умов. В своем родном болоте можете сколько угодно конкурировать и занимать первые роли, они все равно будут ниже дна престижных, где притаились неуязвимые для вас «дураки».

К примеру, конкурс на место в одном из трех самых крупных инвестиционных банков США ~2000-3000 человек в зависимости от сезона, а на позицию управляющего сети ресторанов быстрого питания (при куда большем стартовом доходе, но гораздо меньшем эффективном росте) конкурс в 0,65 человека на место. Те же проблемы у образования, аренды жилья, строительства.

Напротив, у дантистов, юристов и нефтяников никакой особенной конкуренции не наблюдается. Все ровно и хорошо вот уже 50 лет. Гении есть? Гениев не надо! При этом и те и другие сидят в 20%. Кроме того, CEO даже крошечных организаций зарабатывают в среднем в 1,5 раза больше, чем люди более высокого уровня интеллекта на позициях вице-президентов крупных холдингов и ниже. Казалось бы такая мелочь, а вот колет глаза. Суммы премий, не оговариваемых базовым контрактом, сильно выросли за последние годы. И тут вилка тоже в пользу верхнего 1%.

С 1980 года до 2013 в инвестиционном банкинге стали платить в целом на 21% больше, в юридической практике на 10%, а в частных клиниках на 18% больше бонусов. В то же самое время, те, кто трудится в непрестижных областях, в лучшем случае сохранили свой уровень. А вот производство просело на те же 20%.

Третье распространенное объяснение –  «кибернетика». Мы все каждый день наблюдаем бизнесменов, основавших когда-то громкие технологические стартапы и в нужный момент получивших билет на Олимп. Не будем говорить о том, что в большинстве случаев все это витрина, ничего не имеющая общего с реальностью. На секунду допустим, что граждане Цукерберг и Гейтс собственным трудом проторили себе путь в высшую лигу. Если объединить все наиболее лакомые кусочки паззла Кремниевой Долины, – производство программного обеспечения, интернет-паблишинг, обработку данных, хостинг, проектирование систем и платформ, производство компьютеров и составляющих, а также сопровождающие все это научные исследования – то мы получим … 5% того золотого процента.

Лидеры в категории самых-самых: владельцы частных клиник. Они представляют 7,2% блестящего меньшинства. Потом идут юристы и финансисты, дальше категория рантье, а где-то еще через 2-3 позиции технологические визионеры.

Американская статистика говорит, что в пять раз более перспективно быть дантистом, чем программистом. К слову об интеллекте. Ох. Конечно CEO как водится успешней простых смертных и в софте, но гораздо менее успешны своих коллег в страховых и больницах.

Ключевым преимуществом 1 % является прямой доступ к финансовым инструментам, недоступным остальным 99%. В 1980-х произошло цементирование нескольких крупных игроков на рынке инвестиций, подавляющих попытки размыть их господство и демократизировать рынок. По сути 5 ведущих фондов контролируют 65-70% всего ландшафта.

С учетом выплат ипотеки и образовательного кредита даже верх среднего класса не может  рассчитывать на такую преференцию в конце жизни. Если ко всему сказанному прибавить образовательную сегментацию и связи, то барьеры самого высшего класса станут очевидны и за его пределами.