Открытие памятника императору Александру III в Ялте – а открывал его лично президент Владимир Путин – побуждает вспомнить о двух важнейших чертах правления этого государя. Во-первых, он вошел в историю как «миротворец» – за 13 лет его правления Россия не вела крупных войн. Он перевооружил армию и флот и решительно отстаивал интересы страны, но стремился делать это мирным, дипломатическим путем – и ему это удалось. Во-вторых, он известен как человек глубоко консервативный и религиозный – как в своей политике, так и в частной жизни. Александр Александрович взошел на престол после того, как его отец, государь император Александр II, был злодейски убит представителями «народной воли» («террористическая организация, запрещенная в РИ», как мы бы сейчас сказали). Александр II вошел в историю как «освободитель», при котором было отменено крепостное право, проведены глубочайшие реформы – но побочным эффектом этих, несомненно, давно назревших и необходимых преобразований явилось высвобождение сил, которые его и убили. Александр II Среди образованного общества распространились революционные идеи, желание радикально переустроить жизнь на каких-то новых, как казалось людям, гораздо более справедливых и гуманных началах, вера в то, что и государство, и Церковь надо ниспровергнуть, чтобы освободить путь чему-то чрезвычайно доброму и прекрасному. А чтобы их ниспровергнуть, надо все высмеивать, над всем глумиться, везде видеть фальшь и обман и свинцовые мерзости – и именно такой, с кривой ухмылкой, разговор о всем священном и почитаемом должен отличать прогрессивного и мыслящего человека. Появление террористов, которые с готовностью перешагивали через кровь – как ненавистных им служителей государства, так и случайно подвернувшихся представителей того самого «простого народа», ради которого они, теоретически, старались – было логически неизбежным развитием этих настроений. В современном мире для многих это может прозвучать неожиданно – но первые бомбисты-террористы были не религиозными, а чисто политическими фанатиками, которые не верили ни в какие небесные награды за свои действия, а просто полагали, что приносят себя в жертву «любви беззаветной к народу». Это, увы, по-своему понятно. Люди, которые всерьез верят в то, что все зло и неправду мира можно преодолеть, просто переустроив общество – а для этого всего-то и нужно поубивать не очень много плохих людей – будут убивать не только без колебаний, но и с глубочайшим сознанием своего высокого долга, «ради правды и любви», как потом сказал поэт. Конечно, многие поклонники прогрессивных идей совершенно искренне ужаснулись кровожадности народовольцев – примерно так же, как потом люди, радостно приветствовавшие Февральскую революцию, ужасались жестокостям большевиков. Но терроризм следовал из нигилизма с той же неизбежностью, с которой впоследствии Октябрь следовал из Февраля. Обязанности государя требовали дать нигилизму отпор, и Александр III вошел в историю как глубоко консервативный правитель, который смог подавить революционное брожение и при котором Россия, хотя и не стала более свободной, стала более безопасной, богатой и могущественной. При жизни его сына – государя императора Николая II – силы революции взяли реванш, о чем нет нужды говорить подробно. Николай II Но что для нас сегодня может означать пример Александра III? Конечно, эпоха, в которую он правил, безвозвратно ушла – но нигилизм как идеология или, вернее, настроение никуда не делся. Это сочетание глумливого презрения и некой мечтательности – вот мы все разломаем, отречемся от старого мира, и явится нечто прекрасное. Ему противостоит консервативная идеология здравого смысла, которая полагает, что революция – это катастрофа и преступление, а любое улучшение жизни людей есть результат медленного, плавного, осторожного развития. Но у консерватизма – как мы видим на примере Александра III – есть еще несколько важных черт. Консерватизм признает духовные основы жизни – человек есть существо, обладающее духовной природой, у его жизни есть смысл и цель, он призван к вечному спасению, существует нравственный закон, который не мы установили, мы не можем изменить и которому мы обязаны повиноваться. Он также признает, что Россия обладает своей уникальностью – как и другие страны и цивилизации – и навязать ей чужую идентичность, заставить ее соответствовать чужим стандартам было бы не просто неправильно, но и невозможно. Ваша яблоня может приносить лучшие в мире, уникальные яблоки – если ухаживать за ней должным образом – но вы не можете переделать ее в пальму, даже если лично вам больше нравятся бананы. Консерватизм есть идеология преемства – дерево питается корнями, будущее органически вырастает из прошлого и смотрит на это прошлое с благодарностью и почтением. И открытие памятника одному из великих наших царей – важное проявление этого преемства. Как государство, как цивилизация мы наследуем исторической России; после всех чудовищных и провальных социальных экспериментов мы наконец входим в свою родную колею. И это весьма утешительно. Источник
