Либералы и леваки обозвали их “черносотенцами”, желая испачкать и унизить, но они с гордостью подняли это имя на щиты, заявив, что в свое время “нижегородская черная сотня Минина” уже спасла Россию. У идейных преемников мининского ополчения этого, правда, не получилось Кто молитву творя, чтит народ и Царя, В ком ни совесть, ни ум не шатается, Кто под градом клевет Русь спасает от бед, Черносотенцем тот называется. (неизвестный автор начала XX века) Страшный 1905 год, страна полыхает левым бунтом, пока еще не поддержанным большинством населения. Народ в смятении, подданные русской монархии, русские православные люди чувствуют, что все идет как-то не так – уличные бои, взрывы, убийства, кровь. Плюс нерадостные вести с дальневосточного фронта. Где найти поддержку, в ком увидеть надежду? Небесный промысел Искали в Боге, и тех, кто нес Слово Божие, духовных авторитетах той поры. Одним из таких людей был игумен Воскресенского монастыря Новгородской епархии Арсений Алексеев – известный миссионер, боровшийся с сектами и еретическими учениями. За что был неоднократно гоним как светскими, так и синодальными властями – неудобный был батюшка, говорил правду только в глаза, без обиняков и иезуитского дипломатизма. Люди тянулись к нему, а в трудную годину особенно, да и он сам понимал, насколько страшная смута нависла над страной. И в чем причины оной: отпадение русских людей от Веры Православной, обмирщение их жизни, увлечение вольнодумными идеями, неуважение к державному престолу, основам и традициям русского миропорядка и мировоззрения. Игумен чувствовал, что только соборное единение русских во имя Бога и царской власти сможет спасти страну от сползания в кровавый безбожный ад. И он думал над тем, как устроить это единение, и точно знал, что в этих мыслях не одинок. “В первых числах октября 1905 года прибыл я в Петербург из своей обители – Воскресенского миссионерского монастыря, встретил страх и ужас в народе от истребления православных, – вспоминал отец Арсений. – Толпа русского народа, узнав о моем прибытии, явилась ко мне за словом утешения. Моя квартира каждый день была переполнена плачущими. 12 октября Господь вложил мне благую мысль оказать противодействие революции открытием Союза русского народа. Эта мысль тотчас же была объявлена мною собранию русских людей, между которыми присутствовал некто уважаемый Иван Иванович Баранов (купец, представитель известного торгового рода, активист русского православно-монархического движения – прим. авт.). Все одобрили мое предложение, и по чину святых Апостолов положили две записки пред иконою Тихвинской Божией Матери. С горькими слезами просили мы у Царицы Небесной благословения на открытие союза. Молитва наша была услышана. Взятый мною билетик оказался с благословением. После этого мы принесли благодарственное моление и приступили к открытию союза. Все мои почитатели с любовию спешили присоединиться к нам и, между прочим, Александр Иванович Дубровин, которого единогласно мы избрали в председатели. Благодаря неутомимой энергии господина Дубровина наш союз стал быстро разрастаться и привлек миллионы истинно русских людей со всей России”. Вот так, Божиим промыслом на свет появилась организация, объединившая многих русских консерваторов, желавшая сохранения России в той исторической миссии, которая была ей изначально предназначена. Нет, попытки создать что-то подобное предпринимались и до этого, но никогда доводились до логического завершения: какие-то движения были исключительно элитарны, объединяя представителей высших сословий, какие-то занимались исключительно теоретизированием, ограничиваясь чтением лекций и просветительскими встречами. На момент кровавого левацкого бунта 1905 – 1907 годов подобные организации существовали практически в каждом крупном городе империи: Общество активной борьбы с революцией и анархией в Петербурге, Общество русских патриотов в Москве, Русское братство в Киеве, Патриотическое общество в Тифлисе, Царско-народное общество в Казани, Союз “Белое знамя” в Нижнем Новгороде… Все понимали, что нужно что-то делать, как-то противостоять революционной напасти, но не знали как. И вот, наконец, появились люди, которые решили более не миндальничать, а начать борьбу за русское будущее. Так, ровно сто двенадцать лет назад, в праздник Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных, 21 ноября 1905 года на квартире детского врача Александра Ивановича Дубровина был сформирован Главный Совет Союза русского народа. Председателем которого стал сам Дубровин, также туда вошли художник Аполлон Аполлонович Майков, вышеупомянутый купец Иван Иванович Баранов, инженер Сергей Иосифович Тришатный, экономист и публицист Георгий Васильевич Бутми, купец Павел Петрович Сурин, юрист Павел Федорович Булацель и, естественно, игумен Арсений Алексеев. А 4 декабря, в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, и, что символично, 21 ноября, но уже по старому стилю, в имперской столице – Санкт Петербурге – в Михайловском манеже прошел первый массовый митинг новорожденной организации, собравший более двадцати тысяч человек. “Митинг прошел при необычном воодушевлении, не поддающемся описанию, это были величественные и потрясающие минуты народного объединения, которых никогда не забудут те, кому довелось пережить их, – вспоминал один из лидеров черносотенного движения Павел Александрович Крушеван. – Все грани, все сословия и социальные перегородки исчезли, русский князь, носящий историческую старинную фамилию, стоял бок о бок с простолюдином и, беседуя с ним, волновался общими чувствами, тут же в толпе был и известный государственный деятель, были генералы, офицеры, дамы… Все перепуталось, все смешалось в какую-то кашу… Но над этой пестрой массой, сливая ее в одно существо, властно царила одна общая душа, душа народа, создавшего одно из величайших государств в мире, – и теперь угнетенная опасеньем, что и храм, созданный трудом десятков поколений, и народные жертвы, и подвиги предков – все это рухнет, бессмысленно под натиском врагов, которые уже рубят устои, поддерживающие священный храм”. Наследники Минина Уже 28 ноября Союз русского народа начинает выпускать газету “Русское знамя”, а 23 декабря делегацию движения принимает Государь. Отец Арсений подарит самодержцу икону Архистратига Михаила, ставшего покровителем организации, а Дубровин обратится к нему с такими словами: “Мы, Государь, постоим за Тебя нелицемерно, не щадя ни добра, ни голов своих, как отцы и деды наши за Царей своих стояли, отныне и до века”. После чего лидер Союза русского народа попросит русского царя принять разработанную Аполлоном Майковым символику организации для него и наследника. Государь примет, и существует поверие, что и он сам, и цесаревич надевали эти нагрудные знаки в праздничные дни. “Уповайте на Бога и надейтесь на меня”, – напутствовал монархистов Николай Второй. Поддержка Государя необычайно воодушевила патриотов по всей России. Очень скоро отделения Союза русского народа появятся буквально во всех землях империи, включая национальные окраины. В движение вступят такие известные люди как духовный лидер русских православных людей, впоследствии прославленный в лике святых, “всероссийский батюшка” Иоанн Кронштадтский, будущий патриарх, также прославленный как святитель Тихон Беллавин, знаменитый борец с ересью украинства, богослов, архиепископ Волынский и Житомирский, а впоследствии митрополит Киевский, и первый председатель Архиерейского синода РПЦЗ Антоний Храповицкий, будущий патриарх Алексий Первый – Сергей Симанский, ученый Дмитрий Менделеев, философ Василий Розанов, живописец Михаил Нестеров, вдова Достоевского – Анна Григорьевна, командир легендарного крейсера “Варяг” Всеволод Руднев. Конечно, подобная патриотическая активность не могла не остаться без внимания больших внутренних “друзей” России – либералов и леваков. Именно с их подачи набирающее силу консервативно-монархическое движение начали называть “черносотенцами”. Но патриоты не обиделись, напротив, приняли эту “подсказку”: “Почетное ли это название черная сотня? – писал редактор “Московских ведомостей”, один из активистов СРН Владимир Грингмут. – Да, очень почетное. Нижегородская черная сотня, собравшаяся вокруг Минина, спасла Москву и всю Россию от поляков и русских изменников, и к этой славной черной сотне присоединился и князь Пожарский с верными Царю русскими боярами. Все они были настоящими “черносотенцами”, и все они стали, как и нынешние “черносотенцы-монархисты”, на защиту Православного Монарха, Самодержавного Царя”. Аполлон Майков А Аполлон Майков так раскрывал термин: “Первыми поднявшими знамя “За Веру, Царя и Отечество” были большею частью русские люди простого звания, крестьяне, мещане, а простой народ в прежние времена назывался “чернью”, “черными людьми””. Понятное дело, что в качестве идеологии Союз выбрал знаменитую русскую триаду “Православие. Самодержавие. Народность”. Предполагалось, что русская церковь должна сохранить в государстве решающее значение, а точкой сборки и самоуправления русского общества должен стать церковный приход, монаршья власть должна быть абсолютной, но при сохранении Госдумы как совещательного органа, русский народ признавался государствообразующим, но при этом права других народов не должны умаляться. Еврейский вопрос и русская народная идея Впрочем, отдельным пунктом в программе Союза русского народа стоял еврейский вопрос. Консерваторы без ложной политкорректности отмечали, что иудаизм по своей сути враждебен христианству, как и в апостольские времена. Что многие представители еврейства стоят на четко антироссийских позициях, как в своей финансовой, так и в политической оппозиционной деятельности. Поэтому в движение не брали даже крещеных евреев. При этом подавляющее большинство черносотенцев выступало против насилия над евреями и погромов. И, нужно отметить, именно там, где активно действовали ячейки СРН погромов, собственно, и не было. “Погромы противны нам уже одной своей бессмысленностью, не говоря про дикую, бесцельную жестокость и разнузданность низменной страсти, – писал Дубровин. – Во всех погромах расплачиваются сами же погромщики (русские или вообще христиане), да и жалкие полуодетые, голодные бедняки-евреи. Богатое и всемогущее еврейство, почти без исключений, остается невредимым. Союз русского народа употреблял и будет употреблять все усилия не допускать погромов”. “Прочел я в одной из газет прискорбное известие о насилии христиан кишиневских над евреями, побоях и убийствах, разгроме их домов и лавок, и не мог надивиться этому из ряда вон выходящему событию, – обличал погромщиков святой праведный Иоанн Кронштадский. – …Какое недомыслие или непонимание величайшего праздника христианского, какое тупоумие русских людей! Какое неверие! Какое заблуждение! Вместо праздника христианского они устроили скверноубийственный праздник сатане, землю превратили как бы в ад. Тому ли научились христиане от Христа, своего небесного Учителя, кроткого и смиренного сердцем, Который трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит (Мф. 12,20), то есть сердца сокрушенного и смиренного не уничижит и курящуюся верой и покаянием душу не угасит, не допустит умереть, пока она не довершит покаяния своего? Русский народ, братья наши! Что вы делаете? Зачем вы сделались варварами – громилами и разбойниками людей, живущих в одном с вами Отечестве, под сенью и властью одного русского Царя и поставленных от него правителей? Зачем допустили пагубное самоуправство и кровавую разбойническую расправу с подобными вам людьми? Вы забыли свое христианское звание и слова Христовы: “Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем””. Иоанн Кронштадтский о погромах “Зачем допустили пагубное самоуправство и кровавую разбойническую расправу с подобными вам людьми? “. Репродукция Юрия Белинского/ТАСС Впрочем, были среди черносотенцев и деятели, всю свою риторику строившие именно на “противостоянии жидам”, таковым был, например, один из лидеров движения инженер, публицист, потомственный дворянин Николай Марков, уже в эмиграции откровенно не скрывавший своих симпатий к немецким нацистам. Однако разумное ядро черносотенцев сосредотачивалась отнюдь не на еврейском, а на русском вопросе. Например, консерваторы призывали не засорять и полностью избавить русский язык от иностранных заимствований, выступали против искусственного насаждения русского на великороссов, малороссов и белорусов, освобождение русского бизнеса от ярма иностранных кредитов, против засилья иноверных ростовщиков. Одно из мощнейших отделений движения – Волынское, сформировавшееся вокруг знаменитой Почаевской лавры и собравшее миллион подписей в поддержку Государя в пику революционерам всех мастей выступало под лозунгом: “Вся власть – царю, земля – крестьянам!” За что, кстати, повергалась репрессиям местных властей…. Внутри черносотенного движения развивалась и крепло трезвенническое движение, РСН открывал чайные дома для рабочих, практиковалось как полный отказ от алкоголя, так и частичный отказ от потребления крепких напитков в пользу слабоалкогольных. К лету 1906 года в движении было уже около полумиллиона человек. И основная масса – крестьяне и рабочие. Что был вынужден признать и большевицкий лидер Ленин: “В нашем черносотенстве есть одна чрезвычайно оригинальная и чрезвычайно важная черта, на которую обращено недостаточно внимания, – пиал будущий могильщик Русской Державы. – Это – тёмный мужицкий демократизм, самый грубый, но и самый глубокий”. Настоящая кровь уличных баталий Времена в России стояли, объективно говоря, неспокойные. Поэтому у черносотенцев были собственные боевые отряды. Такие, например, как одесская “Белая Гвардия”. Да-да, это название появилось задолго до Гражданской войны именно в Южной Пальмире. Была “гвардия”, по сути, добровольной дружиной активистов, строилась по казачьему признаку – атаманы, есаулы, сотни. И занималась исключительно охраной мероприятий СРН. Как и прочие подобные дружины, вопреки принятому в советской исторической науке утверждению о “черносотенном терроре”. Напротив, террору со стороны беснующихся левых подвергались как раз сами черносотенцы. Так, 27 января 1906 года боевиками Петербургского комитета РСДРП было совершено нападение на чайную “Тверь”, где собирались рабочие Невского судостроительного завода – члены Союза русского народа. Террористы бросили в задние две бомбы, а тех, кто выбегал из здания, расстреливали из пистолетов. В итоге погибли двое и получили раны различной тяжести пятнадцать человек. С 1906-го по 1907-й жертвами леваков стали следующие руководители ячеек РСН: граф Коновницын (Одесса), настоятель Почаевской Лавры Архимандрит Виталий Максименко (выжил и умер в эмиграции в 1960 году, будучи архиепископом), священник Сергий Городцов (Тифлис), Семён Гранкин (Симферополь), купец Постный (Киев)… Впрочем, утверждать, что сами черносотенцы не занимались подобным террором, было бы неправильно, в истории организации есть несколько фактов подобных инцидентов, и по масштабу их, конечно, не сравнить с деяниями их оппонентов, но они все же есть. Так, на совести членов организации убийства двух депутатов Госдумы – кадета Герценштейна, трудовика Караваева, а также редактора “Русских ведомостей” Иоллоса. “У Союза русского народа шла борьба за овладение улицей, и Русским могучим кулаком против бомб и браунингов он так угостил по черепу иудо-масонскую революцию того времени, что на многие годы она спряталась в подполье, не смея оттуда показать своего носа”, – вспоминал Марков. Как только так называемая первая русская революция завершилась, большинство боевых дружин Союза русского народа были распущены. В то время как их идейные оппоненты, руководство которых частично сбежало за рубеж, ничего подобного не делали и всегда держали порох сухим… Когда в товарищах согласья нет В отношении участия в политической жизни страны внутри самой организации шли ожесточенные споры. “Мы теперь должны твердо сказать и запомнить, что Союз русского народа не партия и не преследует никаких партийных целей и намерений, – писал почётный председатель Новгородского и Пермского отдела Союза русского народа, епископ Тихвинский Андроник Никольский. – Союз есть сам Великий Русский народ, под впечатлением злосчастных освободительных событий последних трех лет приходящий в себя и постепенно собирающийся с духом, чтобы отстоять своё достояние от всех возможных бед. Это есть сам народ, отгребающийся или освобождающийся от натиска всяких партий, от всего партийного и наносного, а не народного”. При этом СРН все-таки участвовал в выборах в Государственную Думу Третьего созыва, блокируясь с “октябристами”. Тогда в парламенте фракция “правых” получила треть голосов, а вместе с “Союзом 10 октября” составила уверенное большинство. Однако уже в 1907 году самую массовую и самую видную организацию русских консерваторов настигла та же болезнь, что и по сей день преследует разномастные русские организация, не давая им стать убедительной силой – раскол. Споры о лидерстве. Споры о методах. Абсолютно неконструктивные споры взрослых людей, кто более православный, и кто более русский, а кто вообще – засланный масон… В итоге к 1908 году от РСН откололся созданный Владимиром Пуришкевичем, умудрившимся принять участие в убийстве Распутина, “Русский народный союз имени Михаила Архангела”. А в 1912-м от оставшегося осколка выделился уже “Всероссийский дубровинский союз русского народа”. Лукавый старательно работал, сея семена раздора, а само патриотическое движение погружалось в хаос и упадок, равно как и вся страна. Все пришло к тому, что правые потеряли популярность в народе, окончательно уступив инициативу левым. И поставить заслон надвигающейся на Русскую Державу пагубе они тоже не смогли, так как были дезорганизованы и, по сути, бессильны. Многие лидеры Союза русского народа отошли от дел за много лет до 1917 года, что не мешало пламенным революционерам, придя к власти, находить их и уничтожать. Конец жизни лидеров и активистов черносотенного движения был печальным: многие были казнены пришедшими к власти большевиками, многие, приняв участие в Белом движении, эмигрировали, умерев на чужбине, кто-то и вовсе сгинул, не оставив памяти о себе. Самые счастливые умерли, не увидев краха русской монархии. Так закончилась история, которая началась хорошо, с молитвы и с благих помыслов. Правая русская альтернатива левому интернационалистскому безумию изжила сама себя, погрязнув во взаимных склоках, интригах и подозрительности к соратникам. А там где раздор – Бога нет, там, как говорилось выше, сеет лукавый. И по сей день Россия не имеет внятного правого консервативного русского движения. Не только потому, что находится вне понимания, а значит, вне поля признания постсоветских властей. Но еще и по тем причинам, что в свое время также раскололи и измельчили глыбу Союза русского народа. “Итак бодрствуйте, ибо не знаете, когда придет хозяин дома: вечером или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими. А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте”. История учит, что добавить к словам Господа более нечего. Источник
