Пан Кучма в свое время пояснил, почему Украина – не Россия, выпустив книжку с соответствующим названием. Хотя, когда он баллотировался в президенты, он об этом еще не знал. Вот когда его политическая биография закончилась, он благословил русофобов всех мастей своей книжкой, в которой достаточно прочесть только заголовок. Все остальное читать не стоит. Потому что все остальное давно известно по материалам большевистской партии, и там обоснование украинизации и подавление всего русского отражено как константа идеологии. Эта константа выверена еще Марксом и Энгельсом. Затем Ленин и Сталин, да и те, кто пришел после них – вплоть до современных правителей, которые выбросили партбилеты, но не большевизм из своих мозгов, – шли тем же путем. Они отделяли все, что только можно отделить от исторической России. Большевики доказывали, что Украина – не Россия, выращивая местные кадры и украинизируя их, пока их последователи не отделили земли, которые без всяких на то оснований они назвали “Украиной”, от Великороссии. Как и все остальные объявившиеся на территории Империи “республики”. Как будто, этот замысел зрел и вызрел в течение всего коммунистического правления: сделать все, чтобы русские утратили всю имперскую периферию и были либо перебиты, либо изгнаны с территорий, которые они освоили, поднимая до уровня мировой цивилизации культуру и хозяйство местных племен. Именно большевики вырастили русофобские кадры – не только нерусского происхождения, но и среди русских поселили подлейшую русофобию, которая теперь реализовалась – все тайные мысли врагов русского народа превратились в государственную политику. Так почему же следует считать, что с самого начала СССР – это не Россия? Во-первых, потому что руководство СССР и официальная государственная доктрина от России отреклись. То, что называлось “Россией” до пришествия большевиков подлежало полному искоренению. Во-вторых, никакой декларации о том, что СССР хоть в чем-то продолжает Российскую Империю, не было выпущено. Подданные Российской Империи были насильственно записаны в гражданство СССР – вот и вся “легитимация”. Но все же Россия не исчезла. Контуры Империи примерно сохранились, на прежней территории жил прежний народ и никакой культурной традиции, кроме той, что возникла в Империи, здесь не было. Поэтому русские как народ продолжали жить в своей стране, которая называлась “Россия”, а вот официальное название государства было обозначено как “Союз Советских Социалистических Республик”. Народ все-таки сохранял память о своей родине, а политическая система ее полностью отрицала, избавившись лишь от самых убогих апологетов большевизма, предлагавших “сбросить Пушкина с корабля истории”. В общем-то, они сделали это, но все же предпочли сотворить отречение от русской культуры непублично. Ведь им надо было проникнуть в русскую душу и подменить русского человека советским – сделать русского рабом большевистского государства. В значительной степени дерусификация удалась. Это не было так заметно в 90-е, а теперь бросается в глаза. Потому что считающие себя русскими забыли, что это вообще может значить. Интуитивно они еще могут вести себя как русские, но они стали забывать, что такое “Россия” и что такое русское государство. Им почему-то нужна непременно нерусская власть – государство, в котором нет ничего русского, все сделано не так, как положено по русским традициям. Даже если не принимается нынешняя политика, на ее место призывают также нечто нерусское – какой-нибудь западнический проект или сталинскую антиутопию. То есть то, чего не может быть или не должно быть, если мыслить Россию по-русски. Кончено, в СССР в школах учили русскому языку, преподавали русскую литературу. Но для правящей группировки русского народа не существовало, даже когда за него поднимали заздравные тосты. Эти славословия были только в адрес рабской покорности. Что касается языка, то он, как и теперь, рассматривался лишь как “язык межнационального общения”, и на этом языке надо было прославлять компартию и ее основоположников. Подлинные русские смыслы система “советского” образования не допускала в русские мозги. То же касается и литературы, которая интерпретировалась как предыстория большевизма, как отражение революционного движения, за пределами которого в русской культуре не мыслилось ничего ценного. Вместо русской России затуманенному пропагандой сознанию предлагались мифы о коллективизации, индустриализации и культурной революции. Сейчас о коллективизации, разрушившей трудовую этику сельского труженица и истребившего многие миллионы крестьян, предпочитают помалкивать. О культурной революции тоже как-то позабыли, потому что считать себя культурными людьми постсоветским людям уже не очень интересно. Осталась индустриализация и еще победа в войне. Обе трагические страницы истории изолганы политическим режимом СССР так, что в них мало чего можно понять. Псевдоученые подтасовывают цифры, а публика с дерусифицированными мозгами подхватывает лозунги и символы, за которыми нет никаких русских смыслов, никакой правды, никакого понимания истинной роли большевизма – в тех же индустриализации или войне. Собственно в союзе советских республик никогда не было никакой “советской власти”, которую представляют почему-то как власть народную. Народ в СССР ничего не значил. Его мнения никто не спрашивал и даже не считал, что такое мнение может существовать. Народу полагалось имитировать “нерушимый союз коммунистов с беспартийными” и опускать в избирательные урны бюллетени с единственной фамилией, подобранной партийными функционерами. Ну и сопровождать все это бурными аплодисментами, переходящими в овации. Что в этих процедурах от России? Ровным счетом ничего. Иван Ильин писал: “”Прежней России нет. Это был исторически сложившийся организм, выросший в борьбе с природой и с врагами, в лишениях и страданиях. Это был еще не окрепший, но крепнущий и здоровеющий организм. Креп и богател достолыпинский и столыпинский крестьянин-собственник. Умственно рос и креп рабочий. Развивалась промышленность высокого качества. Отбирались и крепли интенсивные помещичьи хозяйства, тогда как отсталые распродавали свою землю крестьянам и оставались культурными гнездами в крестьянском океане. Слагался и креп русский национальный капитал. Расцветала могучая кооперация. Море просвещения изливалось во все слои народа. Интеллигенция изболевала соблазны безбожия и слепой оппозиционности. Суд был идейный, честный и неподкупный. Отдельные отрасли управления,— как коннозаводство, уголовный розыск и военная разведка,— далеко опередили Европу. А о чиновничестве, осуществлявшем аграрную реформу Столыпина, берлинский ученый, профессор Зеринг, обозревавший все производство на местах, говорил и писал: «это европейски образцовая бюрократия: люди – идейные, убежденные, знающие, честные, инициативные; любая страна могла бы позавидовать такому кадру»…” Ту Россию мы потеряли, может быть, безвозвратно. Она отделена от нас столетним проклятьем, в котором наш народ потерял в войнах, революциях и репрессиях половину той численности, которую имел бы теперь, сохрани мы Россию историческую. Ту Россию мы можем и должны восстановить. Увы, пока что она живет в сердцах только у малой доли граждан, которые со своими “левацкими закидонами” все больше хотят зайти на второй круг развала. И в этом им помогают проекты нынешней власти: СССР 2.0 фактически реализовался. В нем повторена ленинская национальная политика, ведется “выращивание” национальных кадров и борьба с “великорусским шовинизмом”. Собственность и власть замкнулись в узкой группе олигархов, сменивших прежнюю номенклатуру, а порой и прямо происходящих из нее. У исторической России есть враги, но далеко не только там, где открыто желают нам вреда. Они еще и в нас самих – в нашем невежестве, в расплескавшейся по стране бытовой русофобии, в отрицании России, какую нам Бог дал. Источник
