Технология апокалипсиса: Троцкисты перевоспитываются

Если бы мы захотели задать вопрос: кто именно несет непосредственную  ответственность за первую и вторую иракскую войну, кто ответственен за ближневосточный хаос последних двадцати лет, ответ оказался бы удивительно лаконичным. Эту ответственность несут, главным образом, американские неоконсерваторы. Именно этой не очень многочисленной, но очень влиятельной политической секте принадлежит ведущая роль в развязывании обоих иракских войн. Как, впрочем, и последующих.

Если бы мы захотели задать вопрос: кто именно несет непосредственную  ответственность за первую и вторую иракскую войну, кто ответственен за ближневосточный хаос последних двадцати лет, ответ оказался бы удивительно лаконичным. Эту ответственность несут, главным образом, американские неоконсерваторы, или «неоконы», как их еще называют.

Именно этой не очень многочисленной, но очень влиятельной политической секте принадлежит ведущая роль в развязывании обоих иракских войн. Как, впрочем, и последующих. Именно в стане неоконов были рождены знаменитые слоганы «Конец истории», «Четвертая мировая война», «Исламо-фашизм» и прочее в том же духе.

Памятная статья Ф. Фукуямы (который и сам был членом движения) была опубликована в журнале лидера неоконов Ирвинга Кристола «The National Interest». Близок неоконам был и Сэмюэль Хантингтон, автор концепции «столкновения цивилизаций»…

В 1992-м г. (когда в свет вышла полноценная книга Фукуямы «Конец истории», и за год до выхода статьи Хантингтона «Столкновение цивилизаций»), из офиса Пола Вулфовица, видного неокона, занимавшего в администрации Буша-ст. пост замминистра обороны при ДикеЧейни, произошла утечка замечательного документа, который журналисты окрестили «меморандумом Вулфовица». Эта была, по сути, программа превращения Америки в абсолютного военного гегемона. Она предусматривала военное доминирование США на всех континентах, и нанесение превентивных ударов по всему миру, предупреждая каждого, кто попытался бы соперничать с США, что он “рискует навлечь на себя войну”. Более того, в воображении Вулфовица Америка представала по сути мессианской силой “абсолютного добра”, дающей себе полный карт-бланш на “искоренение зла” во всем мире. Понятно, что исходя из этого религиозного предиката, который покоился на фундаменте абсолютного военного превосходства США (военный бюджет США в то время в 25 раз превосходил пятерку ближайших конкурентов), абсолютное добро могло позволить себе игнорировать любые международные институты и угрожать каждому, кто рискнет сомневаться в его праве, и, тем более, соперничать с ним (возможных претендентов на роль региональных лидеров «меморандум» прямо предупреждал об угрозе войны). От экспертов не укрылся неприкрытый мессианский характер “программы Вулфовица”.

 

Это какое-то трудно вообразимое сочетание утопических взглядов, присущих Вудро Вильсону и слегка закомуфлированные идеи «имперской политики» маршала фон Мольтке», писал, например, проф. Бостонского университета Эндрю Басевич (Andrew Bacevich). “Подобные идеи неизбежно влекут за собой бесконечную перманентную войну за перманентный мир” – предупреждал Гарри Барнс (Harry Barnes)).

Буш-ст. отрекся от меморандума Вулфовица и о нем на время забыли. Однако, грянуло 11 сентября, и, вытащенный из-под спуда, документ лег в основу «Национальной стратегии безопасности», 21 сентября 2002 года подписанной Бушем-мл. А спустя еще несколько лет Ближний Восток превратился в ту самую зону “перманентного хаоса” и “перманентной войны”, о которой предупреждали эксперты…

Кто же такие неоконы?

Широкой публике эта небольшая, но сплоченная, группа интеллектуалов стала известна после 11 сентября 2001г., когда, захватив Администрацию Президента и Пентагон, она дала старт Ближневосточному хаосу, став автором второй иракской войны. Но настоящая история неоконов началась гораздо раньше.

В подавляющем большинстве своем, будущие неоконсерваторы вышли из семей еврейских переселенцев из Восточной Европы, осевших в начале 20 в. в Нью-Йорке, и были выпускниками легендарного Городского Колледжа Нью-Йорка (CCNY). Окончивэтот магический Ховард, рассадник радикального троцкизма, будущие «волшебники» влились в широкое троцкистское движение Америки.

Отцами-основателями неоконсерватизма были Макс Шахтман и ИрвингКристолл, одни из лидеров американского IV троцкистского интернационала. Шахтман первым из американцев посетил Льва Троцкого в Мексике. Будучи официальным представителем Троцкого в США, Шахтман выполнял многие его поручения. Однако, на рубеже 1939-1940гг., напуганные сближением Германии с СССР, Шахтман и его группа вышли из IV-го Интернационала, стали отходить от воинствующего троцкизма и оказывать явные знаки внимания традиционной американской власти, ища защиты у «сильнейшего демократического государства планеты». В качестве таких перевоспитывающихся троцкистов, группа Шахтмана была ласково принята некоторыми влиятельными слоями американской элиты и спецслужбами.

В 50-х г., вместе с т.н. «Нью-Йоркскими интеллектуалами», будущие неоконы готовили почву для молодежной «культурной революции» 60-х, одновременно, раздувая в своих изданиях ветры Холодной войны. К началу 70-х гг. эта быстро формирующаяся политическая группа оказалась в команде сенатора-демократа ястреба Генри «Скупи» Джексона. Их первым серьезным политическим прорывом стала подготовка и проведение знаменитой поправки Джексона-Вэника, с которой начинается история санкционной войны против СССР. В 80-е, поняв, что привести «Скупи» Джексона в президентское кресло (а значит, и проникнуть к вершинам власти) не удастся, группа перекочевала в команду республиканца Рональда Рейгана (тогда именно и получив прилипшую намертво кличку «неоконы»).

Неоконы помогли привести Рейгана к власти (главным образом, подняв на выборы американских религиозных правых), и в качестве советников президента, занялись переформатированием традиционной американской «реалполитик» в идейную мессианскую войну с «империей зла». До сих пор неоконы гордятся тем, что убедили пересмотреть политику Никсона, направленную на сближение с СССР и установление паритета с миром социализма. Неоконы убедили Рейгана сделать ставку не на диалог с властью в СССР, а на поддержку диссидентского движения. Именно эта стратегия, убеждены они, и привела к успеху, став главным фактором победы в Холодной войне.

Крушение берлинской стены и приближение миллениума неоконы встретили праздничным фейерверком «Конца истории». А на пороге 90-х уже писали вовсю сценарии большой войны на Ближнем Востоке. Разделавшись с СССР, пушки захваченного ими непотопляемого авианосца США начали медленно поворачиваться на Ближний Восток…

Курс на Восток

Еще в 1996-м г. ведущими неоконами (Ричард Перл, Дуглас Фейт и Дэвид Вурмсер) была создана стратегическая программа под названием «Бескровный прорыв: Новая стратегия безопасности Святой Земли», адресатом которого являлся израильский премьер Нетаньяху. Проект 

предполагал полное изменение политического пространства Ближнего Востока через зачистку таких стран как Ирак, Египет, Ливия, Йемен. При этом, главным врагом Израиля признавалась Сирия. Последнее понятно: у Сирии есть территориальные претензии к Израилю, а у Израиля, соответственно – к Сирии. (Идея Великого Израиля «от Нила до Евфрата» согласно обещаниям Иеговы данным Аврааму и его наследникам  жива и здравствует).

Кроме того, признанию Сирии и Ирака главными «государствами-террористами» и «врагами рода человеческого» сильно способствовал тот факт, что именно в этих странах правили в это время светские бааситские режимы (к которым примыкала также и Ливийская Джамахирия). Что для неоконов (которых всегда считали проводниками, прежде всего, интересов Израиля и Уолл-Стрита) было абсолютно неприемлемо. Во-первых, баасисты  не признавали власти международной финансовой системы и строили планы создания собственных независимых валют; во-вторых, они проводили политику национализации промышленности (в том числе нефтяных месторождений) и широких социальных программ для населения (что никак не укладывалось в логику неолиберализма), в-третьих, они (каждый по своему) пытались объединить арабский мир. Наконец, они были слишком самостоятельны. Очевидно, эти режимы должны были исчезнуть, а на их месте возникнуть слабые, управляемые извне демократии. (Но и прочие арабские страны, с их воинственным исламским духом внушали понятные опасения). В конечном счете, в списке «стран зла» неоконов оказались, помимо главных злодеев, также Алжир, Ливия, Египет, Судан, Ливан, Саудовская Аравия, Иран, администрация Палестинской автономии, организации Хезбалла, ХАМАС, и весь «воинствующий Ислам» в целом. Всех их следовало уничтожить, одно за другим.

Первая Иракская война должна была стать прологом большой войны, результатом которой должно было стать радикальное изменение Ближневосточного ландшафта. Однако «Буря в Пустыне» не закончилась наземной операцией и сносом режима Хусейна. Несмотря на настойчивые призывы Чейни и Рамсфелда, Буш-старший предпочел ограничится внешним эффектом (прекрасно понимая, к какому хаосу может привести втягивание США в большую войну). Неоконы были сильно раздосованы и разочарованы. 

Уговорить Буша-младшего оказалось гораздо проще. Во время президентства последнего неоконы уже безраздельно владели Белым Домом и Пентагоном, надежно опутав все ветви власти в Вашингтоне. Все сценарии войны были написаны (в первую очередь, «молот демократии» должен был обрушиться на баасистские Ирак, Сирию, а также – Ливийскую Джамахирию). Однако, для начала столь масштабной войны требовалось не менее масштабный повод…

Перл-Харбор ХХI века.

Некогда президенту Ф. Д. Рузвельту для вступления Америки во Вторую мировую войну потребовался Перл-Харбор. Как ни фантастично это звучит, но о «новом перл-харборе», который должен «пробудить Америку» неоконы заговорили еще в конце 2000г.

Последний год президентства Клинтона был ознаменован появлением доклада ведущего аналитического центра неоконовPNAC ((TheProjectfortheNewAmericanCentury – «Проект для нового американского века») под названием «Перестройка обороны Америки: стратегии, силы и ресурсы для нового века» («RebuildingAmericasdefenses: strategies, forcesandresourcesforanewcentury»). На 90 страницах доклада, руководитель центра Билл Кристол и его многочисленные члены (включая Фукуяму, Дика Чейни, Дональда Рамсфелда, Пола Вулфовица, Джеба Буша) разъясняли мировую политическую обстановку и советовали Клинтону воспользоваться уникальной ситуацией «однополярного мира». Теперь, когда СССР повержен, а мощь Америки в десятки раз превосходит силу ближайших конкурентов – самое время действовать! Сегодня мы имеем уникальную возможность запустить множество войн по всему миру, и, победив всех своих врагов, создать мир, благоприятный для наших принципов. Сегодня для достижения полного мирового господства Америке не хватает лишь политической воли. Нам нужны боеготовность, смелость, решительность, скорость и готовность «сменять режимы». Если же мы откажемся от этого пути и уклонимся от своих обязательств, то можем столкнуться с фундаментальными проблемами. Вся история ХХ-го века учит нас тому, что встретить угрозы необходимо до того, как они станут ужасными… Итак, пора отбросить сомнения и начать претворять наши принципы в жизнь. И начать следует с Ирака, где «наше вмешательство будет подразумевать смену правящего режима Саддама Хусейна»… В заключение авторы доклада зловеще намекали на некую ужасную катастрофу, сравнимую с Перл-Харбором*, которая может оказаться необходимой для «пробуждения Америки от ее либерального сна».*)

Выдержка из доклада PNAC: «Соединенные Штаты не могут просто объявить “стратегическую паузу”, пока экспериментируют с новыми технологиями и оперативными концепциями. И при этом они не могут выбрать преследование [той] стратегии преобразования, которая расцепила бы интересы американцев с интересами союзников. Стратегия преобразования, которая преследовала бы исключительно возможности для проектирования силы со стороны, например, Соединенных Штатов и жертвовала бы передовым базированием и присутствием, будет идти вразрез с большинством американских стратегических целей и обеспокоит американских союзников. Кроме того, процесс преобразований, даже если он приносит революционные изменения, вероятно, будет длительным при отсутствии какого-нибудь катастрофического и катализирующего события, подобного новому Перл-Харбору».

Доклад не произвел на Клинтона необходимого впечатления. Однако время Клинтона уже кончалось. 1 января 2001 г., за 20 дней до вступления Буша в должность президента из тех же кругов (Дэвид Вурмсер) выйдет в свет «План совместных действий США и Израиля», в котором двум союзникам будет предложено нанести целый ряд ударов от Сев. Африки до Ирана: «уничтожить центры радикализма в регионе – режимы Дамаска, Багдада, Триполи, Тегерана и Газы». А еще через 9 месяцев, когда Буш-мл. будет уже плотно окружен неоконсервативной кликой, а Белый Дом, Пентагон и ЦРУ полностью окажутся в ее руках, случится то, о чем пророчествовали авторы доклада PNAC.

11 сентября 2001 г. трубы «ангелов апокалипсиса» зазвучали, наконец, в полный голос. В этот день Джордж Буш-мл. напишет в своем дневнике: «Сегодня имел место Перл-Харбор ХХI века». То же самое американский президентсообщит журналистам. Правда, скоро (вняв, вероятно, советам) прекратит подобные опасные сближения. Газеты, однако, напомнят, что еще год назад «в Пентагоне … задумывались над тем, что для „национального пробуждения“ Америки нужно „катастрофическое и катализирующее событие – нечто вроде нового Пирл-Харбора» (Observer). В общей истерии осени 2001-го этих одиноких удивленных голосов никто не услышит. Они потонут в хоре голосов, требующих отомстить агрессорам и начать «четвертую мировую войну» против терроризма и «исламофашизма»…

 

Исида и Неоконы

Дальнейшее хорошо известно. 20 марта 2003г. начинается Вторая иракская война. После нескольких решительных ударов коалиции армия Саддама Хуссейна растворяется в пустыне. Новое, подконтрольное США, шиитское правительство объявляет бывших саддамовских военных вне закона, а оккупированный Ирак постепенно погружается в хаос. Скоро из подконтрольной неоконам тюрьмы в пригороде Багдада выходит будущий глава Исламского Государства, костяк которого составят офицеры развоплотившейся армии Саддама. (…) Создается первый плацдарм ИГ, необычайно продвинутый информационный аппарат которого начинает транслировать свой пропагандистский продукт (качество которого создает ощущение, что над ним работают лучшие пиар-конторы Мэдисон-авеню) на весь исламский мир. Главным пропагандистским мессиджемИГИЛ становится создание халифата и пророчества о приходе Махди и начале «последней битвы добра и зла». В «халифат» начинают стекаться мусульмане со всего мира…

В 2011-м г. следуют вспышки «арабской весны», ввергающие в хаос половину региона, начинается гражданская война в Ливии и Сирии. Власть ИГИЛ распространяется на территорию Сирии, а миллионы беженцев начинают заливать пространства Европы, начиняя ее взрывоопасной смесью. В войну постепенно оказываются ввязаны все важнейшие политические игроки планеты: Европа, Россия, Иран, Китай…

Между тем, энтузиазм, с которым раскручивается маховик «четвертой мировой» (излюбленная неоконами метафора ближневосточной войны) не ослабевает. Неоконы утверждают, что война будет вестись «до последнего террориста» и явно не собираются останавливаться на достигнутом.

Но что же дальше? Какой смысл неоконам устраивать весь этот рукотворный Армагеддон? Каков их план? Чего они добиваются? Чтобы это понять, нам нужно теперь чуть внимательней всмотреться в идеологию неоконов.

Лео Штраус – рыцарь благородной лжи

Главные силы неоконов, как мы уже говорили, вышли «из шинели» Льва Троцкого. Романтика «мировой революции», таким образом, у них в крови. Однако, мы мало что поймем в их сознании, если выпустим из виду другой важнейший элемент генезиса этого движения. Моментом подлинной инициации идеологии неоконсерватизма стала кафедра политической философии Чикагского университета под руководством Лео Штрауса, через которую в шестидесятых годах прошлого века прошли главные интеллектуальные силы неоконов.

Лео Штраус был еврейским традиционалистом, консерватором и маккевиалистом. Подобно Маккиавели, он учил, что мир делится на два рода людей – правителей (избранных править) и прочие «молчаливые массы» (соответственно, существует и два рода морали – одна для избранных, другая – для масс). Для правителей допустима любая ложь, поскольку она, в конечном счете, идет на благо управляемым (неспособных в силу своего невежества проникнуть в тонкости искусства управления). Штраус называл свой маккиавелевский принцип «доктриной благородной лжи» («noblelies»), согласно которой правящая элита не только может, но зачастую обязана  прибегать к прямому обману «плебейских масс».

Сам Штраус считал себя атеистом (по-видимому, и был им). Он считал, что властная элита не нуждается в религии или любой иной этической системе. Однако, признавал огромную роль религии в жизни и обществе.

Штраус считал, что, прежде всего,  религия жизненно необходима для управления массами. Ведь сознание людей управляется архетипами, самые мощные и действенные из которых – именно религиозные.

Александр Кожев, на которого ссылается Фукуяма в своей знаменитой статье как автора концепта «Конец истории», состоял с Лео Штраусом в длительной переписке (в частности делится с ним своим глубоким пессимизмом по поводу печального заката европейской цивилизации).

Наблюдая успехи идеологий коммунизма и фашизма (внушавшие ему страх) Штраус разделял пессимизм Кожева относительно будущего европейской цивилизации. Однако, у него были собственные мысли по поводу «конца истории». Штраус вообще считал, что идеальной основой для цивилизации, способной успешно противостоять опасности как коммунизма, так и фашизма, может стать традиция иудаизма. Будучи атеистом, Штраус был одновременно большим приверженцем учения Маймонида (в еврейской традиции – Рамбама), средневекового философа и  ученого богослова 12 века, остающегося самым авторитетным в иудаизме комментатором мессианских текстов до сего дня.

Для самого Маймонида иудаизм был не только религией, но и общественно-политической программой, целью которой становилось открытие мессианского века. Причем, в отличие от ветхозаветных пророков, Маймонид до крайности рационализировал образ мессии, лишая его всякого мистического ореола. В его учении, грядущий «освободитель Израиля» оказывался политическим вождем, достигающим вершин власти чисто политическим путем. Что же до пророчеств священных книг, то в трактовке Маймонида, они оказывались, скорее, неким метафизическим планом действий.

Будучи большим почитателем Маймонида, Штраус глубоко воспринял эти грани его учения: Успех в «захвате царства власти» ждет того, кто сможет правильно использовать и направлять религиозные представления масс. А что может быть лучшей, в этом смысле, программой действий, как не исполнение библейских пророчеств?

Именно формирование группы «избранных», которым предстоит, захватив власть в «самой сильной стране мира», распространить ее впоследствии на весь мир, – было положено Штраусом в основание его политической школы.

Этой группой и стали будущие неоконы. Идеи Штрауса и стали основой их идеологии.

В сущности, исповедуемую Штраусом идеологию вполне можно назвать программой все той же «мировой революции», правда уже не в коммунистическом, а, скорее, в религиозно-консервативном духе. Понятно, почему учение Штрауса оказалось столь близко бывшим романтикам-троцкистам. 

Не могли бывшие романтики-троцкисты не проникнуться и легендарным образом Рамбама, который, во время войн с крестоносцами, служил  советником при султане Салладине, здесь же, в Сирийской пустыне… Подобные символические параллели не могли, конечно, не убеждать их в высшей правде своего движения.

Видят ли себя сегодняшние неоконы в роли некоего «нового Маймонида» – советника нового Салладина? Или в роли священников мессии (кличка «неоконы», которой их некогда наградили, пришлась им по душе, вероятно, и потому, что ассоциируется со словом коэн (священник Храма), или даже в роли самого мессии? Так или иначе, мощная религиозно-мессианская подоплека под их политическим проектом (и деятельностью) очевидна на всем протяжении их карьеры. Их конечная цель становится вполне понятной из учения Лео Штрауса: борьба с коммунизмом и фашизмом по всему миру; распространение идей либеральной демократии; построение Нового мирового порядка, основанного на политических (а возможно и религиозных основаниях) иудаизма.

И, наконец, открытие мессианского века? Вполне возможно. Ведь концепция «мессии» в понимании Штрауса, в сущности, оказывается полностью релевантна как идее глобализации, так и либеральной идее «гражданского общества», следующего за упразднением государства.

Скажем, Збигнев Бжезинский (никогда не принадлежавший к движению неоконов) в своей самой известной книге «Великая шахматная доска» описывает чаемое будущее мира в том же примерно ключе.

Но если цель эта понятна (и для многих сегодня – вполне приемлема и разумна), то пути, которыми она может быть достигнута (в понимании  неоконов) не могут не озадачивать и не внушать нормальным людям (в том числе настроенным весьма либерально) большой тревоги.

Через «войну цивилизаций» и конструктивный хаос»

Прежде всего, очевидно, что идеология Штаруса, призванная «противостоять коммунизму и фашизму», сама пропитана насквозь нацистским духом. Она подразумевает существование двух родов людей: элиты (исповедующей собственные законы и этику) и молчаливых масс, которыми эта элита управляет с помощью особых технологий. Перед нами, в сущности, мир тех самых «сверхчеловеков» и «унтерменшей», излюбленный либеральной критикой фашизма. (Не случайно, в левых кругах Штраус заслужил устойчивую репутацию «еврейского фашиста»).

Далее, та штрауссианская идея, что любая ложь и провокация со стороны элиты допустима, если она ведет к достижению необходимой цели, является, увы, не просто теорией. Именно такими провокациями, как мы видели, наполнены истории обоих иракских войн.

Вспомним еще несколько примеров того же рода.

Образ госсекретаря Колина Пауэлла, потрясающего пробиркой с порошком, изображающим штаммы сибирской язвы, якобы найденные у Саддама, на заседании Совбеза ООН, стал символом большой аферы Иракской войны. В те же дни Джон Керри убежденно глаголал на камеры: «Согласно докладу ЦРУ, все американские эксперты по разведке согласны с тем, что Ирак пытается получить ядерное оружие»…

Дезинформацией об ОМУ в Ираке обильно снабжало руководство страны

созданное Полом Вулфовицем «Управление специальных планов» (подразделение специальной разведки при минобороны) под управлением Абрама Шульски. Дезинформацией Шульски была обманута в те дни вся политическая элита Америки.

В декабре 2001 г. Дик Чейни невозмутимо лгал в прямом эфире ТВ (имея на руках противоположную информацию) о связи террористов, направивших самолет на ВТЦ, с иракской разведкой. Тогда же Чейни и Майкл Ледин (написавший книгу о «разветвленной мировой террористической сети», высосанной из пальца от начала до конца) подготовили и вбросили дезинформацию о ядерной программе Ирака. Дезинформация об ОМП в Ираке была буквально вколочена в голову обывателя ударами молотов ведущих американских СМИ. Вся страна, от уборщиц до конгрессменов, была уверена, что Хусейн готовит чудовищное вторжение в США. Столь беспрецедентное единение «партии и народа» просто не оставляло Бушу выбора.

Ну, и, наконец, пресловутое «Событие-911», внушающее огромные подозрения относительно своей природы. Не наша задача разбираться сейчас в его подоплеке. Совершенно очевидно, однако, что никакой «разветвленной всемирной сети террора» Аль-Каеды в природе никогда не существовало. Аль-Каеда, со времени ее рекрутирования и вооружения в целях борьбы с группой советских войск в Афганистане, никогда не была чем-то большим, нежели рыхлым конгломератом разрозненных банд-формирований, зачастую враждующих между собой, и никогда не имевших ни единого политического, ни «мозгового» центра, ни финансирования, достаточных для проведения столь грандиозной операции, как «911». Террористической организации такого масштаба в мире вообще не существует. Столь масштабный террористический акт под силу осуществить сегодня считанному числу больших государств и их спецслужб. Это Англия, Франция, возможно, Германия, Россия, Израиль, и, наконец, США. И если это действительно была провокация, то реальные причины могли быть только у Израиля (желающего спровоцировать войну с исламом) и… неоконов. Неоконсерваторы обладали в это время почти неограниченным политическим влиянием, полным контролем над Белым домом, Пентагоном и ЦРУ (и некоторыми другими спецслужбами). Наконец, только у них была ясная цель и необходимые моральные предпосылки (обрушить башни ради высшей цели). Важно, что неоконы (которых сами американцы называют, не обинуясь, «фракцией партии Ликуд» или просто «шайкой» (cabal)) не являются патриотами США. Они даже не являются патриотами Израиля. Эти люди (выходцы из Восточной Европы, бывшие троцкисты по происхождению) обладают особой элитарной психологией «граждан мира», вернее – элиты «мирового гражданского общества». Им близка психология революционера, «мировой революции», мирового, всемирного пожара… Все это, конечно, не может не внушать огромных опасений и не вызывать множества вопросов (в том числе и исторически ретроспективных). Ведь провокации, подобные тем, которые предшествовали началу «Четвертой мировой», сопровождали во множестве также начало Первой и Второй мировых войн. Сотни миллионов жертв, уничтожение традиционной европейской цивилизации и культуры – вот чем расплачивается мир за эти преступления. Когда же в перл пропаганды возводятся спекуляции вокруг эсхатологической войны, стоит задуматься, что это может стоить миру.

Наконец, все это заставляет нас задуматься о глубинной природе самого такого явления как «неоконсерватизм» или философия Лео Штрауса…

Мы видели, как развертывание неоконами шаг за шагом «мессианского модуса» привело к тому хаосу, в котором пребывает сегодня мир «конца истории». 

В конце 70-х поддержка неоконами «религиозных правых» привела к власти Рональда Рейгана. Именно «религиозные правые» стали тем фоном, на котором в эпоху Рейгана ими была озвучена и развернута «мессианская» идеология борьбы с «империей зла».

Тоже мессианский пафос стоял и за провозглашенным в момент сноса берлинской стены «Конца истории»… За чисто светскими, политическими коннотациями Фукуямы вставал иной, религиозный план, отсылавший традиционных христиан и мусульман к эсхатологическому времени последней битвы и приходу Антихриста (Даджала в исламской традиции), а иудеев и иудее-христиан – к началу золотого мессианского века…  За войной в Персидском заливе и операцией «Буря в пустыне» поднимались образы «ветхозаветного апокалипсиса» книги Даниила… «Событие 911» было прочитано одними как начало «Страшного Суда», другими – как открытие мессианского века… Наконец, в явлении ИГИЛ вся предшествующая драма «конца истории» обрела законченные черты, а в перспективе возник устойчивый образ «последней битвы добра и зла»… 

Так с помощью нескольких громогласных пропагандистских акций была аккумулирована психическая энергия, достаточная для начала «эсхатологической битвы добра и зла» уже не только на Ближневосточном, но и на всем мировом пространстве. И сегодня в Ближневосточный конфликт действительно оказались вовлечены все важнейшие силы мира. Россия, Китай, Иран, Турция, американская коалиция… Европа наполнена беженцами…

 

Возможно, путь к «Новому мировому порядку», как видят его неоконы, лежит через полномасштабную «войну цивилизаций» и глобальный «конструктивный хаос» (термин Лео Штрауса). Развязать большую войну на Ближнем Востоке, а затем, постепенно расширяя зону «конструктивного хаоса», довести ее до планетарного масштаба. Если план неоконов действительно таков, то очевидно, что удобнее всего добиться его осуществления, используя религиозный фактор, как учил Лео Штраус. (Ведь сценарии «последней войны» написаны на страницах Священных книг).

 

Миллениум: открытие мессианского царства

 Еще раз взглянем внимательно на сценарии «Последней битвы», как описывают ее три библейских традиции.

Сценарий мусульманский мы уже описали в общих чертах. Из него следует, что любая наземная операция с участием европейцев или американцев в Сирийской пустыне может быть интерпретирована (миллиардом мусульман по всему миру) как начало последней битвы, в которой сразятся потомки крестоносцев и воинство последнего имама Махди. Мусульмане твердо знают, что в битве у Дабика, им, под руководством имама Махди, будет дарована победа. Независимо от того, что ждет ИГИЛ, пусть даже захваченная «халифатом» территория будет полностью освобождена, пропаганда уже дала ростки. Правительство ИГИЛ в изгнании будет несомненно продолжать свою деятельность, сплывая то там то здесь (ИГИЛ уже стал легендой в глазах миллионов мусульман).

Иудеи, в свою очередь, будут интерпретировать эти события как начало войны Гога и Магога, предзнаменующую приход мессии-машиаха. Под именами Гога и Магога иудейская традиция видит схватку между сынами Эдома и Эшмаила (то есть христианами и мусульманами, которые должны взаимно истребить друг друга, наказанные Иеговой за те бедствия, которые они причинили евреям). После этой битвы (которая, по мнению иудеев, должна состояться недалеко от священного города Ершалаима и после которой в живых на земле едва ли останется треть живых) должен явится долгожданный царь-машиах.

Иудео-христианские фундаменталисты (наследники кальвинистов) также готовы приветствовать войну с арабским миром за еврейские интересы, в надежде на окончательное «прозрение евреев».

Что же касается традиционных христиан (католики и православные, отчасти лютеране), то они более осторожны. Последнюю битву Добра и Зла они относят (согласно Откровению Иоанна Богослова) ко времени Антихриста. Битва при Армагеддоне (харМегиддо, название холма Мегиддо в 10 км от г. Афула, на границе Израиля и Сирии) должна состояться в последние дни царствования Антихриста (которого большинство христиан и мусульман твердо ассоциируют с еврейским мессией).

Кстати, интересно, что сам Кожев (у которого Фукуяма заимствовал идею «конца истории») в свою очередь заимствовал ее у Владимира Соловьева (которому была посвящена его докторская диссертация, написанная под рук. Карла Ясперса, автора концепции «осевого времени»). В знаменитой «Краткой повести об Антихристе» Вл. Соловьева описывается эсхатологический сценарий прихода и власти Антихриста. Причем, настоящий эсхатологический «конец истории» со славным Вторым Пришествием Христа следует за политическим концом, временем «мира и безопасности», установившихся после времени ужасных смут с приходом к власти Антихриста.

Уже несколько этих штрихов могут дать представление о том, какой джин оказался выпущен на свободу в ближневосточных событиях.

Причем, всем этим знанием и всеми этими пророчествами можно, как видим, прекрасно манипулировать, держа людей в страхе и надежде, и направляя их психическую энергию по нужным каналам. (Собственно, перед нами – вполне традиционная технология действия зла). Сознание власти над людьми вдохновляет руководителя всякой секты. Тем более, не может не вдохновлять сознание столь огромной, почти демиургической (секта, захватившая власть над главной страной мира!). Стоит ли удивляться, что такие силы существуют и они действуют?

Мы не знаем конечно что происходит в тайных штабах неоконов и какие сценарии будущего пишутся в их танк-финкс (фабриках мысли). Мы можем лишь попытаться реконструировать по той информации, которой располагаем.

И если мы правы, то выглядеть это может так: вызвать и выпустить наружу спящие в человеке иррациональные силы, втянуть в глобальное противостояние фундаментальные религии с их мощным эсхатологическим бэкграундом, столкнуть их в «последней эсхатологической битве»; создать глобальный хаос, в котором европейская, китайская и исламская цивилизации предельно ослабят друг друга, и, оседлав этот хаос, прийти и овладеть тем, что останется от мира. То есть, установить над ним тот самый «новый мировой порядок», необходимость которого с трибуны ООН провозгласил Буш-ст. после победоносного завершения «Бури в пустыне», – замечательный в своей цельности и законченности сценарий.

Кажется, что подобные планы может лелеять только безумец. Но кто сказал, что неоконы нормальны? Вся история неоконсерватизма говорит нам о том, что мы имеем дело с крайне опасной политической сектой фанатиков, руководствующихся весьма своеобразным видением мира.

Однако, сказать «безумцы» еще далеко недостаточно. Сколько б ни были безумны представители конкретной политической секты, цели их вполне определенны, а идеология базируется на мощном религиозно-философском базисе.

Продолжение следует.