Политические реалии Российской Федерации не то чтобы переживали лучшие времена, особенно если говорить о правом поле, и уж тем более о крайне правых. Однако с воодушевляющей победой Трампа и взрывным ростом популярности американской и европейской правой повестки стало возможным определить нечто новое в нашем правом движении. Оно оформлялось уже давно, возможно даже раньше, чем на Западе, но лишь сейчас у нас появились слова, чтобы выразить это явление. С той победы уже прошло достаточно времени, русская аудитория лучше познакомилась с западной политикой и частично избавилась от возможных заблуждений в отношении того же Трампа. Поэтому хотелось бы поговорить про возможность русского Alt-Right. Есть ли он, нужен ли он и что это вообще такое. Давно уже хотелось написать что-то подобное, но невероятная скорость событий в мире и публикаций правого лагеря как-то лишали написанное актуальности, так что текст стал более фундаментальным. Переломным моментом можно считать и долгожданное оформление американского движения после событий в Шарлоттсвилле. Первая часть будет целиком посвящена разбору явления, как оно есть вне России, вторая же попытается связать наши реалии и возможности с этими идеями. Когда-то я не хотел посвящать излишний объём обсуждению сути альтернативных правых, но на самом деле это здесь ключевой вопрос, под который стоит выделить целый текст. Из понимания сути движения сразу будут следовать все ответы и аналогии. Начнём с того, что термин AltRight неоднозначен и подразумевает сразу несколько понятий разного уровня. В самом простом смысле – это движение американских белых националистов с неформальным лидером в лице Ричарда Спенсера, которое в свою очередь входит в более широкую среду правых реакционеров и консерваторов, которое в свою очередь является частью широчайшей коалиции правых и не только, собравшейся в поддержку Трампа и свободы слова, а также против левых, ислама, иммиграции и глобализма. Всё это в разные моменты и разными людьми называлось альтернативными правыми. Самый малый уровень мы практически опустим, но два других рассмотрим. Известный текст про альтернативных правых Майло рассказывает именно о последней, самой широкой коалиции. Этакая контркультура с мемами и желанием триггерить своих врагов, пытаясь добиться red-pilling’а – осознания оппонентами реальности и перехода на сторону правых. Альтрайты в лучшем случае считают его своим союзником в противостоянии левым. Теперь его и прочих умеренных, отказавшихся называться альтрайтами стали называть AltLight. Таким образом, всё движение составляет разношёрстную коалицию с примерно общими целями. В ходе оформления более широкое объединение стали называть скорее новыми правыми, именно так называют себя альтлайты, как правило. В Европе используется только понятие новых правых, всё-таки альтрайт и придуман в Америке. Лорен Саутерн, Алекс Джонс, Энн Коултер и многие другие входят в это движение. Интернет-культура и геймеры играют важную роль в общем потоке. Общим для всех новых правых является полное неприятие любых левых идей, однако они очень часто являются гражданскими националистами, сторонниками демократии и эгалитаристами, при этом оказывающимися противниками левой уравниловки и позитивной дискриминации. Определить второй уровень альтрайта проще всего, взглянув на пришедших в Шарлоттсвилль 12 августа. Конечно, не все они могут быть названы альтернативными правыми… некоторые движения представляли из себя старых добрых крайне правых и тому подобных. Но в целом это были те или иные националисты, традиционалисты, идентитаристы. Всё это были движения реакционные, часто даже традиционалистские, основанные на стремлении сохранить свою идентичность. Многие из них совершенно не схожи с интеллигентными либертарианскими авторами новых правых, а скорее похожи на отряды ультраправых штурмовиков или даже созданы именно как отряды для борьбы с левыми на улицах. Так или иначе, это единое целое. Одни движения более интеллектуальны и формируют think-tank’и, другие же более боевые и агрессивные. У всех разное видение будущего Европы и Америки. Это может быть белый национализм, американский национализм, южный национализм, идентитаристское стремление к атомизации и трайбализации народов, даже правое либертарианство по Хоппе. Они могут быть фанатичными христианами и даже православными, а могут быть критиками христианства и язычниками (характерно для европейских новых правых). Так или иначе, все они выступают в защиту белой идентичности и разделяют общие ценности расы, нации, веры, традиции, которые нужно защищать. Все выступают против постмодерна, эгалитаризма, демократии, а так как являются новыми правыми, против любых левых движений и идей. Экономического консенсуса при этом не существует, а более “рабочие” движения вполне имеют левую повестку, хотя по нашим, российским, меркам это было бы совершенно незначительное регулирование. И всё-таки критика современного капитализма, действительно отбирающего рабочие места у белых, и стремящегося к глобализму, иногда приводит к признанию возможности использования социалистических идей в экономике наподобие Третьего пути. Из этого движения происходит ещё более узкая группа Спенсера, кажется, не имеющая реального человеческого потенциала, но имеющая достаточно высокий интеллектуальный уровень. Я должен сказать, что националисты и умеренные редко соглашаются друг с другом, как правило, открещиваясь от “расистов” или “тупых альтлайтов”, но все они всё равно формируют единое целое и работают ради общей цели. Все они важны одновременно и не могут эффективно работать друг без друга. Радикализация идёт постепенно – сначала мемы, потом выступления против ислама и левых, потом спасение европейской белой цивилизации от угасания. Как говорят сами альтрайты: альтлайт – это их главный поставщик кадров. Умеренным, в свою очередь, нужны яркие и сильные радикалы. Мы обсудили AltRight в общем, пора сказать о сути, которая эти движения отделяет от всех остальных и делает именно новыми правыми и альтернатиными правыми. Самое главное, что объединяет и формирует новых правых – КУЛЬТУРНАЯ ВОЙНА, или как её иногда называют, метаполитика. Консенсус новых правых заключается в признании победы левых сил в европейском и американском обществах. Да, левые владеют умами населения, они владеют СМИ, огромной долей политики, образованием, деньгами в конце концов. Левая материалистическая, гедонистическая повестка победила. Христианские, традиционные ценности пали. И пали они в обществе. Да, остаются аполитичные и в какой-то мере консервативные белые, но это всё равно зачастую люди модерна, которые поддерживают ну какой-нибудь пункт левой повестки. Признание доминирования левых в культуре ясно указывает цель – выбить их оттуда. Левые мыслители Франкфуртской школы писали, что нет смысла в захвате власти, пока население является христианским, традиционным, консервативным. Даже террор и насилие не заставят его полюбить революционную власть и жить по-новому. Таким образом, СССР был обречён так или иначе, хоть и попортил нам кровь. Культурная война отгораживает от альтернативных правых такое интересное движение, как неореакция, NRx, отказывающееся от той самой борьбы за умы. Но в целом, неореакционеры (по некоторым редакциям, скорее наиболее традиционалистские, нежели механистические) не так далеки от общего консенсуса. Аналогичное осознание приходит и к правым. Никакая диктатура не устоит, если само белое человечество отрицает традиции, семью или частную собственность, если оно попросту не уважает ценности белой идентичности. Чёрные полковники, Франко, Салазар, Пиночет: наследие этих консервативных режимов было уничтожено пришедшими на смену левыми. Культура оказалась левой, героями оказались леваки и коммунисты, а не офицеры и контрреволюционеры. Можно сколько угодно ходить на выборы и всё равно их проигрывать, потому что СМИ назвали вас фашистом, а общество воспринимает фашиста как неприемлемое явление. Можно пытаться стать умереннее, скрыть все неправильные атрибуты, “играть по правилам”, а в итоге оказаться фэтфобом, а можно переиграть своих противников и изменить отношение к своим изначальным идеям, к тому самому ярлыку “фашист”. Именно это многие увидели в кампании Трампа. С националистической повесткой он доказал, что победа возможна, что не всё потеряно. Не извиняйся, стой на своём, и тогда у тебя будет шанс. И альтернативные правые ищут способы вернуть культуру в свои руки, целиком или частично и в первую очередь, по понятным причинам, среди белых. Red-pilling, красная таблетка – ключевое понятие, означающее цель движения – победить левые идеи, и тогда все общественные институты, СМИ, политика в целом, станут консервативными. В открытом обществе быстро, в закрытом или тоталитарном медленно и с большими жертвами. Отсюда вытекает важная особенность почти всех ядерных движений альтрайтов – они выросли из журналов и издательств. Radix, Arktos, Counter-Currents, многочисленные правые радио и интернет-издания. Главным радио TradWorker вовсе является православный традиционалистский подкаст. Важную роль тут конечно играет более низовой уровень – интернет-мемы. Сюда относятся превращение Пепе, символа “ок” и даже молока в символы расизма, культ Кека и прочие мистерии 4chan. В итоге правые в этом плане попросту доминируют в англоязычном интернете, да и в принципе в интернете в целом. Метаполитикой занимаются все альтрайты, от умеренных либертарианцев и геймергейтеров до троллей 4chan и белых националистов. Ориентируясь на разную аудиторию, используя разную повестку, все они работают на поправение общества и индоктринацию, мобилизацию на борьбу с левыми. В плане публичной политики я хотел было принизить достижения новых правых, но в действительности они огромны. Правые партии претендуют на первые места по всей Европе, Вышеградская группа явно становится защитником традиционной Европы. Политические силы новых правых, разнородные, незрелые, обретают форму методом проб и ошибок. Ещё 15 лет назад ничего подобного не было, а Ле-Пен, например, был странным фашистом вроде национал-демократов Германии. Сейчас во французском Национальном фронте есть мощный блок католических консерваторов, хоть он и соседствует с довольно левой группировкой. И то их успехи наталкиваются на тот самый потолок левой морали, враждебной культуры, когда противники миграции и деградации оказываются “фашистами”. Американские альтрайты также оказали заметное влияние на избрание самого Трампа. Но всё-таки самые известные новые правые – это активисты и в первую очередь, альтернативные медиа самого разного толка. Собственные сайты и новости, блоги, твиттер, интервью и стримы, издание и перевод редких авторов-традиционалистов и консерваторов – вот лучшее выражение альтернативных правых. Стивен Бэннон, политическую роль которого сложно переоценить, вершина политики альтрайт, также совпадает с вершиной медиа – Breitbart. Перехват повестки – вот их задача. В Европе она пока что не осуществлена ни в коей мере, к тому же Европа вовсе не гарантирует свободу слова, а наоборот закручивает гайки. Другая сторона движения касается по большей части второго эшелона, как я его определил выше, эшелона реакционного и традиционалистского, но не менее важна для понимания альтернативных правых и того, зачем они. Альтернативные правые – это первая успешная попытка создания правого движения в условиях постмодерна, нечто действительно оригинальное. Оно тесно связано с интернетом, с информацией, осознаёт современные вызовы, а не играет в консерватизм и не пытается отнять пролетариат у левых используя “Третий путь”. И поэтому они быстро растут и побеждают. В этом и есть альтернативность. Старые консерваторы и все прочие не способны уже ни на что. Правые радикалы действуют в Европе весь XX век. Жива испанская фаланга, живы наследники НСДАП, вишисты во Франции и фашисты итальянские, но все они – реликты ушедшей эпохи, ценные лишь своим опытом. Но вызовы, стоящие перед правыми в XIX, XX и XXI веках, различаются. Когда-то нужно было сражаться с революционерами и защищать традиционный порядок, когда-то нужно было дать массам индустриального общества новый ориентир, выбить лозунги классовой борьбы из рук левых и сплотить все классы. Но больше нет никакого революционного класса, нет традиции. Правым нечего защищать, кроме существования самого европейца, Европы, даже отказавшихся от своих корней. Большевики и тоталитаризм стали реликтами, но новые формы левых с новыми формами контроля обрели жизнь и взяли верх. Старые формы работы правых больше не работают, массовые партии XX века не просто не нужны, они невозможны и не будут возможны на данном этапе. Альтрайты должны искать новые способы противостояния прогрессу, и тут, разумеется, старые правые также могут измениться – наследники вишистов по крайней мере играют роль в национальном фронте Франции. Они смогли измениться как и многие итальянские правые радикалы. Традиционализм альтрайтов при этом принимает форму необычную, форму консервативной революции Эволы, который оказал очень сильное влияние на движение. Сам Эвола разочаровался под конец, счёл борьбу обречённой, он не дожил до момента, когда правый реванш хотя бы забрезжит на горизонте. Но правые всё-таки обратились к этим идеям, возможно слишком поздно, но это произошло. Задача альтернативных правых – спасение, сохранение и возрождение европейской цивилизации путём консервативной революции. Лишь в возрождении традиционной Европы её спасение. Столь широкие задачи, разумеется, позволяют иметь столь же широкий спектр сиюминутных политических решений. В первую очередь это, конечно, пока борьба с иммиграцией, угрожающей уязвимой Европе и Америке, а также борьба с радикальным исламом, в котором правые чувствуют опаснейшую угрозу. Традиционалист защищает не современную цивилизацию от примитивных варваров, он защищает своё наследие от завоевателей, ясно осознавая их преимущества в виде традиционного уклада. Альтрайт хочет сделать Европу традиционной, чтобы ей уже ничто не могло угрожать на ближайшую тысячу лет. Итак, AltRight является выражением правой реакции Европы в эпоху постмодерна и гибели. Основной своей деятельностью AltRight видит культурную войну против левых и постмодерна, против прогресса. В следующей части я попробую рассмотреть современную Россию, её вызовы, её политические движения через призму выше написанного. Русские аналоги альтрайта, альтлайта, многочисленные ошибки правых, наши преимущества и недостатки по сравнению с западными единомышленниками. Продолжение следует. Драгомир Никлотинг
