Время плохих спортсменов

Принятое Международным олимпийским комитетом (МОК) решение отстранить Россию от участия в XXIII зимних Олимпийских играх в Пхёнчхане может, в известном смысле, считаться данью геополитического уважения к России.

Расправы такого масштаба – с отстранением крупнейшей спортивной державы от игр, пожизненной дисквалификацией чиновников, наложением в истории олимпизма не было никогда.

Хотя нельзя сказать, что в этом решении есть что-то совсем уж беспрецедентное – допуск к играм не раз уже использовался в качестве инструмента политической репрессии, как правило по отношению к странам тем или иным образом провинившимся перед либеральным миропорядком. В 1920 отстранили немецких, австрийских, венгерских, болгарских и турецких спортсменов «за развязывание войны», в качестве мести победившей Антанты за сражения Первой мировой. Запрет для Германии продлили и в 1924. Зато игры 1936 открывал германский фюрер Адольф Гитлер, но в 1948 за его преступления немцы снова поплатились. В 1964 году МОКначал войну с Южно Африканской Республикой из-за её политики апартеида – разделения белого и цветного населения, а в 1970 ЮАР и вовсе исключили из мирового олимпийского движения. В 2000 году дискриминация правительством талибана женщин привела к отстранению Афганской команды. В 2014 МОК и вовсе прибег к репрессиям ради корпоративных интересов – отстранена была команда Индии, так как выборы в него проводились на основании национального законодательства.

Как видим, даже если не вспоминать о частных бойкотах, объявлявшихся играм проводимым в той или иной стране, олимпийское движение как целое никогда не могло похвастаться аполитичностью. Идеология и политизированность были заложены в саму природу новейшего олимпизма начиная от его создания – античные игры в Олимпии были учреждены как ритуал служения Зевсу Олимпийскому, в которое спортивные состязания входили составной частью. Барон Кубертен – масон и оккультист, возрождал Олимпийские игры как символ преодоления «темного средневековья», как ритуал нового служения разуму, человекобожию и «миру» понимаемому как покорность глобальному порядку в противоположность войнам и конфликтам национальных государств.

Спору нет, пришлось превратить олимпийские игры в состязание национальных патриотизмов, поскольку европейское человечество было устроено в эту эпоху на национальных принципах, пришлось согласиться на то, что состязания станут битвой не столько спортсменов, сколько флагов и национальных престижей. Однако все охваченные олимпизмом флаги как бы символически сопрягались в единый глобальный миропорядок. Олимпийские игры стали важнейшим из институтов конструирования глобального мира, так же как некогда древние игры символически собирали разрозненные греческие полисы в единую пан-Элладу.

Решение МОК 5 декабря 2017 года означает только одно – открытое и официальное признание того, что Россия окончательно и бесповоротно из глобального миропорядка вывалилась, что нас признали недостойными служить божеству «пяти колец». В известном смысле – это именно глобальный архитектор выбросил белый флаг, признав, что не имеет возможности совладать с силами, пробужденными десятилетие назад «Мюнхенской речью». 
СССР и Ельцинская РФ соглашались в той или иной мере функционировать по правилам глобального порядка, путинская Россия из него вышла и выражает намерение разобрать его по кирпичику. В свете этого присутствие русских при поклонении кольцам и огню и в самом деле было бы так же неуместно – как пригласить на ацтекский ритуал афонских монахов.

Мы отлично понимаем, что пресловутый «допинговый скандал» не был ни причиной, ни основанием для разрыва МОК с Россией, даже как повод он выглядит довольно натянуто. Перед нами желание стигматизировать Россию как «страну изгоя», но тут слишком перестарались – членам МОК явно никто не рассказал русский анекдот про «отставление академии от Ломоносова». Нас попросту исключили из глобального мира, признав не полюсом внутри него, каковым был Советский Союз, а «тьмой внешней», ну а для кого-то, наоборот, светом. Плакать по этому поводу, право же, не стоит.

Главное, чтобы мы сами могли себя столь же решительно отставить от этого чужеродного России и русскому духу миропорядка, как он отставил себя от нас. Слишком долго элиты РФ пытались вписаться в этот глобальный мир, то в качестве верных адептов с горящими глазами, то в качестве мачо-мэнов, слишком долго престиж нашей страны измерялся блеском всевозможного золота.

Мы сперва скреблись в глобальные двери мяучащим котенком, потом пытались купить «престиж», и в этих попытках, пожалуй, перестарались – игры в Сочи выглядели настолько шикарно, они настолько полно манифестировали возвращение России в качестве великой державы, и, в то же время прикрывали такую глубокую геополитическую трансформацию, что этого нам, конечно, простить не могли и попытались попросту стереть их из памяти. Заявление МОК о «величайшем обмане в Сочи» означает попытку объявить эти игры как бы не бывшими, ничтожными, чем-то постыдным.

Что ж, как страна мы наше место в кубертеновском «спорт-ты-мире» осознали. Я не вижу особенных разногласий в обществе в том, что этим, да и последующим играм следует объявить тотальный бойкот и необходим полный разрыв с МОК. Нытье наблюдается только в вопросе о том, не следует ли разрешить нашим спортсменам в частном порядке ехать в Пхенчхан и позорить там себя и свою страну (а их фамилии будут достаточно ясно указывать на то, какую именно страну они позорят) под белым флагом.

Аргументы звучат довольно странные – мол спортсмены всю жизнь готовились, спортивная карьера короткая, олимпиада у них, быть может, первая и последняя, нельзя же лишать людей шанса. Шанса, простите, на что?

Олимпийские игры вот уже много десятилетий это состязание наций – национальные спортивные системы подбирают, готовят, обеспечивают спортсменов, навыки которых в лыжах, катании на санках или, тем более, в керлинге, мало бы кого заинтересовали за пределами этой спортивной системы. Олимпиада – это поле битвы, задача которой прославить свою страну и её флаг, и себя прославить именно как чемпиона этой страны и никак иначе.

Очень странно звучало бы нытье офицера на войне, что вот жизнь короткая, война, быть может, первая и последняя, а потому ему ни в коем случае нельзя рисковать головой, а потому он спустит свой национальный флаг и поднимет над крепостью белый. Такого офицера в любой армии мира поставят к стенке и будут совершенно правы.

И тут не мы придумаем что-то новое. Родоначальник Олимпийских игр, древние греки, относились к олимпийским изменникам без пощады. Тогдашние игры были состязанием патриотизмов пожалуй в еще большей степени, чем нынешние, поскольку каждый атлет боролся или бежал не во славу многомиллионной абстракции, а во имя полиса, где его все и он всех знали в лицо. Поэтому не прощали даже смену одного отечества на другое (что в сегодняшнем спорте мало кого смущает), а что сделали бы с тем, кто решился на играх публично отречься от отечества – трудно даже вообразить.

Павсаний, в «Описании Эллады», приводит пару примеров отношения к олимпийским перебежчикам.

Астил из Кротона «одержал в Олимпии подряд три победы в простом и двойном беге. Так как при двух последних победах он в угоду Гиерону, сыну Дейномена, объявил себя сиракузянином, то за это кротонцы присудили дом его обратить в тюрьму и опрокинули его статую, стоявшую у храма Геры Лакинии» (VI, XIII,1).

«Сотад, победив в длинном беге в 99-ю олимпиаду, объявил себя, как он и действительно был, критянином, а в следующую олимпиаду, подкупленный от имени всей эфесской общины, он превратил себя в эфесца. За этот поступок критяне приговорили его к изгнанию» (VI, XVIII, 4).

Не должно быть никаких колебаний – тот, кто решится выступить под «белым флагом» и покрыть тем самым позором своё Отечество, пусть лучше поищет себе какое-нибудь другое, поближе к иуде и сикофанту Родченкову. 

Вопрос, который нас действительно должен интересовать – только один. Как мы дальше будем развивать своё спортивное движение после исключения нас из «глобального миропорядка». Будем ли мы работать над его полным расколом, постепенно усиливаясь и привлекая на свою сторону новых сторонников. Или же, быть может, вовсе откажемся от химер «олимпизма» как глобалистской и неоязыческой затеи и будем развивать спорт более практичный, более массовый, в хорошем смысле слова состязательный.

Парируя тезис лорда Веллингтона, что «битва при Ватерлоо была заранее выиграна на крикетных площадках Итона» великий английский писатель и христианский апологет Гилберт Кийт Честертон отмечал – если великую битву и выиграли спортсмены, то не хорошие, а плохие. Не те немногие чемпионы, которые зарабатывают себе на жизнь демонстрируя свои физические возможности, а те плохие игроки, которые кое-как пинают мяч, не слишком быстро бегают и не слишком уж метко попадают в яблочко.

«Повышение спортивных стандартов может обернуться бедой для национального спорта. Турнир перестал быть здоровой схваткой, в которой может попытать силы любой обычный человек: теперь он проводится за высоким забором, под охраной, и представляет собой поединок прославленных чемпионов, против которых обычному человеку выходить бессмысленно — да его никто туда и не допустит… Пока игра остается игрой, все хотят в ней участвовать. Когда она становятся искусством — все хотят на нее любоваться».

По настоящему нация может гордиться не спортсменами профессионалами, порой больше напоминающими медалистов-корги, а множеством «дилетантов», которые, когда это нужно, встают плечом к плечу на её защиту.

Что ж. Для России, похоже, настаёт время плохих спортсменов.