Центавриан-бой, уеду с тобой

Красиво взлетают истребители с «Адмирала Кузнецова», несутся по Фрунзенской набережной бронеавтомобили «Тигр», «вежливые люди» охраняют периметр зоны вокруг рухнувшего НЛО. Первые полчаса фильм кажется рекламным роликом Минобороны, не слишком ладно склеенным с подростковой мелодрамой.

Думается, задача ленты — сформировать чувство гордости за родную армию. Но ничего подобного. Один из основных посылов вполне открыто проговаривается главной героиней: ПВО, ПРО, все способы самозащиты мощного суверенного государства — зло, ибо ненароком можно сбить пришельцев и устроить катастрофу в столичном Чертаново.

Для этого, конечно, пришлось пойти на некоторое искажение: никто ведь не отдал бы приказ поразить НЛО там, где теоретически возможно падение массивного объекта на главный город страны. Его бы сопроводили до глухой таежной или степной зоны. Но кого интересуют такие мелочи, когда надо вбить в подсознание: чужаков в собственном небе трогать нельзя.

Вторая мысль, пожалуй, центральная в картине: свою землю защищают только варвары, дикари и конченые дегенераты, каковыми и показаны жители Чертаново, особенно молодежь из охотящейся на инопланетян банды.

Главный антигерой выставлен форменным мерзавцем — он и хулиган, и националист, и разжигатель межзвездной розни, и подстрекатель массовых беспорядков, и ревнивец-отелло, и, наконец, кровавый убийца. К тому же обрядился в инопланетный костюм, украденный у чужаков, с которыми якобы борется. Авторы очень стараются, чтобы носитель лозунга «Земля — землянам» и всех его более политически актуальных аллюзий к концу фильма выглядел максимально отвратительно. То ли дело симпатичный пришелец, похожий на южного гостя и легко растопляющий сердце местной красотки.

Бондарчук еще со «Сталинграда» неравнодушен к теме «в постели с врагом». Отечественная красавица открывает свое сердце и прочие прелести чужаку, чтобы через национальную измену познать, что тот вовсе не враг, а живой хороший человек, ему даже вкус горчицы не нравится. Крик самозваной Джульетты: «Они лучше нас» — главный месседж картины Бондарчука, который должны усвоить тинейджеры. Так и ждешь, что вдобавок откуда-то из громкоговорителя вот-вот грянет песня: «Центавриан-бой, уеду с тобой, уеду с тобой — Москва, прощай». В итоге девушка предает и отца, и Родину.

Говорят, схожий прием многократно использован Эдуардом Тополем в социально-порнографических новеллах: когда все русские мужчины вокруг отвратительны и мерзостны, легко соглашаешься, что прекрасная русская женщина должна принадлежать «чужаку». Прием, впрочем, в свою очередь заимствован из иноземных шпионских фильмов, где белокурая девица, прибывшая «из России с любовью», обязательно должна отдать сердце агенту Бонду, так как ее русское окружение — сплошь гоблины.

Уничтожение нации через перевербовку женщины, хранительницы рода и семьи, — такая классика, что просто поражаешься топорности фабулы «Притяжения».

И особенно показательна в этом смысле прямая антихристианская долбежка: раньше мы с мамой верили в ангелов-хранителей, но потом она умерла, никто нам не помог, и я поняла, что никого нет. На фоне данной предыстории прилет симпатичного инопланетянина приобретает уже какой-то демонический оттенок. Известный богослов отец Серафим Роуз прямо указывал: для современного человека инопланетяне стали словно аватаром бесов, подстроившихся под нашу веру в космос и прогресс. Общение московской школьницы с мефистофелевского вида бессмертным чужаком начинает все более смахивать на явление черта в Чертаново.

Начитанный зритель, естественно, поймет, что «Притяжение» — скрытый сиквел «Обитаемого острова» того же Бондарчука. Корабль с прогрессором опять терпит крушение на населенной кошмарными дикарями планете. Только там аборигены через слово кроют друг дружку «массаракшами», а тут все твердят на русском языке про какую-то свою землю. В «Притяжении» режиссер пытается в некотором смысле переиграть проблематику Стругацких, а именно продолжения «Обитаемого острова» — повести «Жук в муравейнике». Авторы его мыслили, как своего рода памфлет против спецслужбистской паранойи. Однако в интерпретации читателей ключевым героем цикла, напротив, оказался глава земной контрразведки Рудольф Сикорски (он же Странник). А его слова о том, что если где-то потянуло серой, он должен начать производство святой воды в промышленных масштабах, превратились в звонкий афоризм житейской мудрости.

Уже в «Обитаемом острове» Странник у Бондарчука по сравнению с тестом Стругацких изрядно поглупел. «Притяжение» же вообще не оставляет шансов тем, кто хочет защищать Землю от нашествия. Они выродки и гопники, в то время как мудрое начальство в лице героев Меньшикова и Гармаша понимает, что лучше инопланетян не провоцировать и защищать периметр даже ценой готовности применять оружие против сограждан. Очень заметно желание авторов картины потрафить начальству, похваливая этот чиновный разумный непатриотизм. Остается один вопрос: неужели начальству такого рода похвалы приятны?

Нельзя сказать, что «Притяжение» сделано плохо. Там есть эффектные сцены, живые диалоги, смешные шутки. Но только весь этот набор средств воздействия направлен на вдалбливание простой морали: Земля не для землян, а для чужаков, они выше нас, не ПВО нужна, а телесный контакт с пришельцами. Фильм, таким образом, превращается в строгую антитезу «Дню независимости» Эммериха. Там отважные американцы — негр и еврей — под руководством молодого белого президента спасают мир от злобных инопланетян, выкачивающих из наших недр ресурсы. Тут злобные, невежественные и агрессивные русские сами навлекают на себя катастрофу, сбив НЛО, да еще и смеют быть недовольны тем, что чужаки выпивают их воду из кранов.

Егор Холмогоров