Эпоха Викингов

В XX столетии образ викинга в массовой культуре стал одним из самых узнаваемых. Как правило, этот образ в художественной литературе, кино и видеоиграх имеет весьма сомнительное отношение к исторической реальности. Перед нами предстает фигура бородатого дикаря в рогатом шлеме, единственными занятиями которого становятся война и грабеж. Вместе с тем реальное содержание эпохи викингов гораздо сложней, а исторические события гораздо интересней выдуманных. Кем в действительности были викинги, а самое главное – какую они сыграли роль в истории как Скандинавии, так и всей Европы?

Омываемый четырьмя морями – Балтийским, Северным, Норвежским и Баренцевым – скандинавский полуостров вытянулся с севера на юг почти на 2 тысячи километров. С юго-запада на северо-восток пролег горный массив, а по всему западному побережью море врезается в сушу узкими заливами – фьордами. Территория среднешведской низменности занята лесами и озерами, самые крупные из которых – Меларен, Венерн, Веттерн и др. Лишь южная оконечность полуострова – Сконе – покрыта плодородными равнинами. С континентальной Европой Скандинавию соединяет цепочка островов, крупнейшие среди которых – Зеландия, Фюн, Борнхольм.

Исторически и географически со Скандинавией тесно связана и Ютландия, разделяющая Балтийское и Северное моря. Казалось бы, само местоположение предопределило для Скандинавии роль своеобразной окраины Ойкумены, расположенной вдалеке от древних центров цивилизации и маршрутов миграций человека. Отсталый медвежий угол, куда долетают лишь слабые отголоски великих потрясений, а все технологические инновации проникают на столетия позже. И долгие тысячи и даже десятки тысяч лет так дело и обстояло.

Предки

Расположенная на севере Европы, Скандинавия дольше других регионов оставалась покрытой многокилометровой толщей льда, образовавшейся в последнюю ледниковую эпоху.

Европа в эпоху последнего ледникового периода. Белым выделена покрытая льдом территория

Порядка 15 тысяч лет назад ледник начал отступать, а Балтийское ледниковое озеро, соединившись с Атлантическим океаном проливом, постепенно превратилось в море. Первыми людьми в этих суровых краях стали носители аренсбургской и родственной ей свидерской культур. Эти охотники, появившись в Скандинавии 12-10 тысяч лет назад, проникали все дальше и дальше на север, следуя за стадами северных оленей.

Здесь, как и на территории всей Европы, человеку приходилось приспосабливаться к меняющимся условиям. Тундра уступала место хвойным и широколиственным лесам. Исчезли мамонты, шерстистые носороги, ушли северные олени. Им на смену приходят дикие быки и кабаны, лоси и благородные олени. Потомками тех мезолитических охотников в значительной степени являются саамы, в дальнейшем, в силу изолированного положения, избежавшие заметного смешения с пришлым населением с юга и перешедшие позже на новый язык.

Саамы. Фото около 1900 года

Одним из самых важных событий в человеческой истории стала неолитическая революция. Порядка 10 тысяч лет назад территория Плодородного полумесяца стала центром развития примитивного мотыжного земледелия. В дальнейшем земледельцы с Ближнего Востока принесли на территорию Европы технологии и сами культуры – пшеницу, рожь и овес.

В Центральной Европе складывается земледельческая культура линейно-ленточной керамики. Расположенная на севере континента Скандинавия долгое время оставалась в стороне от этих процессов, здесь обитали представители культуры Эртебелле – охотники и собиратели. Лишь спустя столетия местные охотники, смешавшись с земледельцами с юга, образовали неолитическую культуру воронковидных кубков.

Около 4–4,5 тысяч лет назад на территорию Скандинавии проникают представители культуры шнуровой керамики и боевых топоров – первые носители индоевропейских языков в этих краях. Шнуровики ассимилировали местных охотников и земледельцев, а языки, на которых те разговаривали, оказались забыты и канули в Лету.

Петроглиф с изображением лодки. Альта, Норвегия

С этого момента южная часть Скандинавии становится окраинной частью территории, на которой происходит формирование древнегерманской племенной общности. Шнуровики приносят на полуостров технологию обработки бронзы, древнейшие изделия из которой найдены в Сконе и датируются серединой II тысячелетия до н.э. Уже в это время огромную роль в жизни скандинавов играет море. Свидетельством этого могут служить петроглифы, обнаруженные на территории современной Норвегии.

Другими символами эпохи нордической бронзового века становится солнечная повозка из Трундхольма, а также погребения, свидетельствующие о появлении знати и социального неравенства. Самое заметное из них – Кивикская гробница, обнаруженная на территории Сконе и указывающая на связи с Центральной, а возможно и Южной Европой.

Повозка из Трундхольма

В середине I тысячелетия до н.э. на территории северной Германии и Скандинавии формируется прагерманская Ясторфская культура, с которой связывают начало железного века в регионе. Ее носители постепенно проникают на юг, к берегам Рейна, где вступают в контакты с кельтами.

Еще южнее рождались, переживали расцвет и гибли классические цивилизации Средиземноморья. Долгие столетия жители Южной Европы – греки и римляне – были уверены в существовании на севере загадочной Гипербореи. Реальность, однако, оказалась очень далека от мифических сказаний. В конце II столетия до н.э. германские племена кимвров и тевтонов неожиданно для всех вторглись в пределы Римской империи и нанесли ряд поражений римской армии, наголову разгромив Квинта Сервилия Цепиона при Арузионе.

Казалось, угроза может нависнуть над самой Италией, но Гаю Марию удалось в генеральном сражении сломить сопротивление варваров и ликвидировать угрозу республике. Нашествие кимвров и тевтонов не могло не привлечь внимание римлян к северу Европы, особенно после завоевания Цезарем Галлии. Но попытка подчинить германские земли завершилась полным фиаско – при Тевтобурге вождь херусков Арминий нанес римлянам поражение, безжалостно истребив три легиона. С этого момента граница между Римской империей и варварским миром прошла по Рейну, что позволило установиться хрупкому миру. Приграничная зона – лимес – стала местом разнообразных культурных и экономических контактов.

Римская империя и ее соседи в начале II столетия

Это дало возможность Публию Корнелию Тациту собрать материал для написания своей «Германии» – первого подробного описания варварских племен, не подчиняющихся власти императоров. Им был составлен и список германских народов – свионов, англией, готонов и ругиев, обитавших на берегу Балтики – Свевского моря.

Сам Тацит характеризует обитателей Скандинавии – свионов – прежде всего как прекрасных мореходов: « Сильны они не только пехотой и вообще войском, но и флотом. Форма их кораблей отличается тем, что с обеих сторон у них находится нос, что дает им возможность когда угодно приставать к берегу; они не употребляют парусов, а весла не прикрепляют к бортам одно за другим; они свободны, как это бывает на некоторых реках, и подвижны, так что грести ими можно и в ту и в другую сторону, смотря по надобности».

О тесных связях германского мира с кельтами и империей свидетельствуют многочисленные находки. Это и уникальный котел из Гундеступа кельтской работы, и найденные на территории Скандинавии клады с римскими денариями.

Гундеступский котел

Тациту принадлежит и описание использовавшихся германцами рун, позже ставших символом эпохи викингов. Первые рунические надписи наносились на оружии, фибулах, применялись при гаданиях. Наиболее вероятным прототипом для рунической письменности послужила латынь.

В этот же период начинается экспансия германцев на континенте. На территории Центральной и Восточной Европы формируются восточнопоморская, пшеворская и зарубинецкая культуры, в составе которых германский этнический элемент был весьма заметен. Однако шаткое равновесие между варварским миром и цивилизованным Средиземноморьем было нарушено в эпоху Великого переселения народов. Начавшись в IV столетии, оно полностью перекроило этническую и политическую карту Европы, приведя к гибели Римской империи.

Причины этого глобального потрясения известны: упадок Римской империи и движение на запад грозных тюркоязычных кочевников – гуннов. Еще один фактор – глобальное изменение климата. Начало малого ледникового периода привело к резкому похолоданию в Европе, а в результате трансгрессии Балтики часть территории, занятой германцами, оказалась под водой. Все это послужило причиной массового движения населения на юг и последующего прорыва римского лимеса.

Одним из основных центров миграций выступила Скандинавия. Это дало основания готскому историку Иордану в своей «Гетике» в VI столетии назвать остров Скандза (Скандинавию) утробой народов (vagina nationum), «исторгнувшей» во внешний мир целый ряд союзов племен: готов, герулов, ругов, гепидов и других. Судьба этих пестрых германоязычных конгломератов оказалась различной. Вандалов судьба привела в Северную Африку, вестготов – в Испанию, а англов и саксов – в Британию. На развалинах Западной Римской империи сформировались варварские королевства, а «германский мир» стал велик, как никогда прежде.

Битва на Каталаунских полях, 451 год.

Но до Скандинавии доходили лишь слабые отголоски этих великих потрясений. Полуостров испытал массовый отток населения, а южное побережье Балтики, опустевшее после ухода вандалов и других германских племен, оказывается заселено славянами. Дальше на север соседями скандинавов становятся племена балтов, прибалтийских финнов и саамов, окончательно формируя этноязыковое пространство циркумбалтийского региона.

Судьба германских королевств на юге сложилась по-разному. Большинство из них погибло в крови и огне. Те, что смогли пережить темные века, например, держава франков, пошли по неизбежному пути христианизации и принятия отдельных элементов римской культуры. Это привело к определенной изоляции Скандинавии, превратило ее в своеобразный языческий бастион, где продолжала развиваться самобытная германская культура.

Для европейцев того времени север Европы представал в образе сурового и таинственного края, населенного загадочными народами. Согласно сочинению секретаря великого византийского полководца Велизария – Прокопия Кесарийского, большая часть острова Туле непригодна для жизни. На самом севере обитают дикие адогиты и скритифины, а другие жители поклоняются жестокому богу войны.

Однако относительная изоляция Скандинавии не означала отсутствия прогресса. V-VIII века для жителей балтийского региона стали временем изменения жизненных условий и технических инноваций. Рожь заменила пшеницу в качестве основной сельскохозяйственной культуры, лошадь превратилась в упряжное животное, выросла добыча железа. Наконец, к этому времени относится появление первых кораблей с парусами. Дальнейшая эволюция судостроительного дела привела к появлению классических кораблей викингов – драккаров.

Более отчетливо проступают контуры социальной структуры. Ее своеобразие предопределила сама среда, в которой жили скандинавы. В условиях низкой плотности населения и изрезанного горами, фьордами и лесами ландшафта основной единицей общественной жизни становится хутор. Хутор и его окрестности – пастбища, поля и охотничьи угодья – составляли одаль (наследственное владение бонда). Вместе с самим бондом проживало все его семейство и безземельные слуги-рабы. Именно хутор выступал своеобразным центром мироздания, сосредоточием порядка в мире хаоса. Поэтому в религиозной традиции скандинавов Мидгард противопоставлялся Утгарду (буквально: то, что лежит за оградой). В свою очередь, в роли центра самого хутора выступал длинный дом, в котором проживали все члены семьи владельца одаля.

Длинный дом. Современная реконструкция в Музее викингов. Лофотенские острова, Норвегия

Обитавшие в одной местности бонды объединялись в соседскую общину. Несколько общин образовывали бюгд, а высшей формой социальной организации служили фюльки или ланды, границы которых первоначально соответствовали племенным. В качестве основного регулятора общественной жизни выступал тинг – собрание всех свободных мужчин. Неотъемлемой чертой этой структуры было и наличие племенной знати – конунгов или херсиров.

Законность сложившейся структуры общества в сознании скандинавов была закреплена в сказаниях о богах. Одно из них – «Песнь о Риге» – повествует о путешествии по Мидгарду стражника Асгарда – Хеймдалля. От него три женщины родили троих сыновей – Трэлла, Карла и Ярла, положивших начало трем стратам скандинавского общества – рабам, крестьянам и вождям. Роль ярлов, конунгов отчетливо проступает на сценах, изображенных на готландских стелах.

Рунический камень из Стура-Хаммар, Готланд

Рост влияния знати привел к формированию первых заметных центров политической власти. Один из них возник в центральной Швеции. Именно здесь, в Уппсале, согласно преданиям и легендам правили первые конунги из династии Инглингов, восходившей напрямую к богу Фрейру. Зримым свидетельством былого величия местных конунгов выступают курганы, и по сей день возвышающиеся над округой.

Три королевских кургана стали местом упокоения живших в начале VI столетия конунгов. В результате раскопок была обнаружена золоченая рукоять меча и другие вещи, свидетельствующие о высоком статусе тех, в честь кого курганы были воздвигнуты. Быстрый упадок «державы Инглингов», по всей видимости, связан с внутренними распрями, сведения о которых дошли сквозь века благодаря «Саге об Инглингах».

Королевские курганы Уппсалы

Начавшийся в середине VI века и непосредственно предшествующий эпохе викингов период стал временем динамичного роста скандинавского общества на фоне обособления древнескандинавского языка (Old Norse) от других германских диалектов. Быстрый рост численности и плотности населения, активное использование в морском деле прямого паруса – все это стало отличительными особенностями эпохи.

Еще одно знаковое явление – многочисленные элитарные погребения в ладьях. Самое известное из них было обнаружено в Средней Швеции (Вендель). Наряду с останками погребенных мужчин археологам удалось найти богатейший воинский инвентарь – «парадные» мечи, щиты и шлемы. Последние станут своеобразным символом «вендельского периода», в своей суровой красоте передавая дух той жестокой эпохи.

В эти десятилетия усиливаются связи с Британией. Несмотря на принятие христианства, англосаксы в культурном отношении по-прежнему очень близки к своим северным родственникам. О тесных контактах жителей острова с языческой Скандинавией свидетельствуют многочисленные воинские погребения. Наиболее ярким проявлением англосаксонской дружинной культуры является курган в Саттон-Ху, ставший последним пристанищем для одного из правителей Восточной Англии. В погребальной ладье были найдено огромное количество оружия, бытовых предметов и элементов воинской защиты. В том числе и шлем, схожий с обнаруженными на территории Швеции.

Шлемы из Венделя (Швеция) и Саттон-Ху (Англия)

Позже подобные находки были сделаны также в Нортгемптоншире, Бенти Грэнж и Йорке. Созданный в эти десятилетия англосаксонский эпос «Беовульф» прекрасно показывает, насколько тесно контакты со скандинавами отпечатались в сознании жителей Британии.

Фигурирующие на страницах поэмы племена – даны, свеи, гауты – являются скандинавскими, да и действие разворачивается на территории Дании. Сам Беовульф – мужественный воитель из племени гаутов, равно как и пригласивший его Хротгар, выступают в качестве неких идеальных образов эпического героя и мудрого правителя, столь значимых для языческой дружинной культуры.

Но торговые и иные связи скандинавов не ограничивались соседними Британскими островами. Находка статуи Будды на острове Хельге (близ современного Стокгольма) свидетельствует о том, сколь неожиданны бывают маршруты путешествий не только людей, но и вещей. «Вендельский период» стал временем динамичного развития и господства «малых конунгов» – местных племенных вождей.

Но ничто не вечно. Внутри скандинавского общества зрели новые силы, которым было суждено сломать устоявшуюся социальную структуру и потрясти окружающий мир.

Начало экспансии

Монастырь на острове Линдсфарн был основан в первой половине VII века святым Айданом по личной просьбе короля Нортумбрии Освальда. Полтора столетия обитель была главным центром христианизации в Северной Англии и островком спокойствия в бушующем море конфликтов между Мерсией и Нортумбрией, англосаксами и бриттами.

Для принявших христианство обитателей англосаксонских королевств монастыри были сакральным местом, центрами грамотности и хранилищами мудрости греков, римлян и христианских богословов. Это давало возможность монахам чувствовать себя в относительной безопасности, насколько это было возможно в то жестокое время. Но чувство безопасности оказалось ложным.

8 июня 793 года монастырь был разорен вооруженными людьми, которые похитили серебряные и золотые вещи, часть монахов убили, а других увезли с собой. Согласно «Англосаксонской хронике» этому событию предшествовали многочисленные знамения, предвещавшие беду: «В этот год случилось ужасное предзнаменование над землей нортумбрийцев, вселив скорбь в людей: это были огромные полотнища света, проносившиеся по воздуху, и вихри, и огненные драконы летали по небу. За этими страшными знаками последовал великий голод, и вскоре после него набег язычников принес печальное опустошение в церкви божьей на Святом Острове, после грабежа и убийств».

Это был не первый случай, когда корабли скандинавов приставали к британским берегам, но именно этот набег произвел шокирующее впечатление на христиан. С момента нападения на Линдсфарн прибрежные районы Британии и Ирландии, а вскоре Франции и Германии непрерывно подвергались нападениям приплывавших на своих длинных кораблях северян.

Походы викингов в Западной Европе

Этих воинов во Франции называли норманнами (буквально – северные люди), в Англии – датчанами. По словам немецкого хрониста Адама Бременского, жители немецких земель называли скандинавских грабителей аскеманами (ясеневые люди), в то время как у себя на родине они стали известны как викинги.

Хотя само слово в форме wiking, wikingas впервые употребляется еще в VII столетии в англосаксонской поэме «Видсид», повсеместным оно становится, видимо, начиная с конца VIII века. В свою очередь этимология уже более сотни лет является предметом научной дискуссии. Слово предлагалось производить от области Викен в Норвегии или от vik – бухта, залив. Сегодня чаще всего приводится версия Ф. Аскеберга, в рамках которой слово викинг производится от глагола vikja – уходить, поворачиваться. Соответственно, викингом называли человека ушедшего, покинувшего свой дом и родную землю. Это в полной мере соответствует тому, что из себя представляло движение викингов в реальности.

Хотя в глазах христианских хронистов нашествие северян было наказанием за грехи мирян, у походов викингов были объективные причины, связанные с развитием самого скандинавского общества. Главным фактором, приведшим в подобное движение сотни и тысячи мужчин, было упомянутое выше динамичное развитие общества в предыдущие столетия. Сама система «одаля», в рамках которой все население было разбросано по изолированным хуторам, окруженным пастбищами, лугами и охотничьими угодьями, в условиях роста населения со временем неизбежно создавала дефицит свободного пространства. Это привело к активной внутренней колонизации, начавшейся еще в раннем средневековье.

Процесс освоения жителями Швеции и Норвегии пустынных территорий продолжался вплоть до начала XX столетия. Судьба одного из таких покорителей бескрайних лесных просторов была показана Кнутом Гамсуном в романе «Плоды земли», за который писатель получил Нобелевскую премию по литературе в 1920 году. Итак, накануне эпохи викингов шло активное хозяйственное освоение прежде безлюдных районов в глубине полуострова. Но здесь вступал в силу природно-географический фактор, а именно – нехватка пригодной для ведения сельского хозяйства земли, особенно в Норвегии. Это ограничивало потенциал внутренней колонизации и вынуждало беднейшую часть крестьянства искать возможности для миграции за пределы полуострова.

Выжигание леса. Картина Ээро Ярнефельта

Хотя «одаль» был коллективной собственностью, и право на него имели все кровные родственники, «главный двор» доставался старшему сыну. Это подталкивало младших сыновей бондов к решению покинуть отчий дом и отправиться на поиски лучшей доли. Похожие ситуации имели место и в семьях местных конунгов, правивших отдельными фюльками/ландами. В силу этого именно безземельные младшие сыновья, известные в источниках как дренги (drengr) составляли костяк дружин викингов.

Ирония ситуации в том, что, будучи порождением существующей социальной структуры, дружины викингов в дальнейшем сыграют огромную роль в ее трансформации. Походам викингов способствовало и развитие торговли, ближе знакомившее северных германцев с английскими, немецкими и французскими землями. Скандинавы быстро оценили как богатство своих южных соседей, так и их относительную слабость, связанную с центробежными тенденциями в империи Каролингов и раздробленностью англосаксонских королевств.

Плавания викингов невозможно представить без одного из главных символов эпохи – длинных кораблей, или драккаров. Их конструктивные особенности прекрасно известны благодаря целому ряду находок самих судов, среди которых особое место занимают корабли из Гокстада и Усеберга, выставленные ныне в Музее кораблей викингов (Осло). В кормовой части раскопанного крестьянином в 1904 году усебергского корабля были обнаружены скелеты двух женщин, многочисленный инвентарь, повозка, сани, кровать, останки лошадей и собак. В одной из женщин видят королеву Асу, а погребенный в гокстадском корабле мужчина по некоторым предположениям мог быть Олавом Гейрстадом – конунгом из норвежской ветви династии Инглингов.

Эти датируемые IX веком суда уже в полной мере демонстрируют особенности кораблей викингов – составная мачта с прямым парусом, два ряда весел (всего 10-15 пар) и киль со шпангоутом, делавший корабль устойчивым даже перед сильными ударами волн. Малая осадка «драккара» делала его многофункциональным судном – он мог быть с успехом использован как в плавании через океан, так и при движении по рекам. Все найденные корабли были приблизительно одинаковой длины (20-25 метров) и ширины (от 4,5 до 5,5 метров). Экипаж корабля составлял дружину «морского конунга» – автономную боевую единицу.

Корабль из Осеберга. Музей кораблей викингов, Осло

В первые десятилетия IX века нападения совершались сравнительно небольшими силами. Но на фоне сложившейся в Европе обстановки и эти набеги представляли огромную опасность. Взошедший на трон после смерти Карла Великого его сын Людовик Святой еще мог поддерживать целостность империи своего отца. Но наметившийся уже в последние годы жизни Людовика конфликт между его сыновьями в конечном итоге привел к расколу единого государства на три части. Вкупе с усиливающимся своеволием графов и герцогов у королей оставалось все меньше возможностей для поддержания порядка и защиты побережья.

В Ирландии,архаичное общество было еще очень далеко от создания эффективной управленческой структуры, становясь в силу этого идеальной мишенью для безжалостных атак. В опасности оказывались и языческие земли в Восточной Европе – Прибалтика, прибрежные районы Финляндии и связанные с Балтикой речной сетью просторы будущей Руси. В начале IX столетия норвежцы начинают регулярно зимовать в северо-восточных районах Ирландии, донимая обитателей острова набегами.

Ирландский хронист с горечью писал о страданиях своих соплеменников: «Море извергло на Эрин потоки чужеземцев. Не осталось ни одного залива, ни одной пристани, ни единого укрепления, укрытия, бурга, который не был бы наводнен викингами и пиратами». Постепенно укрепления викингов начинали превращаться в торгово-ремесленные фактории, на базе которых вырастет ряд ныне существующих городов – Дублин, Уэкфорд, Лимерик.

Уже в этом проявляется «многоликость» скандинавов на чужбине. Будучи в глазах своих жертв грабителями и пиратами, викинги могли при необходимости очень быстро превращаться в торговцев, колонистов или путешественников. На континенте в это же время атаке датчан подвергаются прибрежные районы державы франков. Конунг Годфред, сумевший подчинить своей власти Зеландию и Ютландию, разгромил славянское племя ободритов и предал огню и мечу все побережье Фрисландии.

Набег викингов.

Опасаясь ответного наступления Карла Великого, датский конунг повелел выкопать знаменитый датский вал (Dannevirke), отделивший Ютландский полуостров от владений франков. Но в 810 году Годфред стал жертвой своих приближенных, и на долгое время датчане лишились единого вождя. Воспользовавшись этим, Людовик Святой смог перейти в контрнаступление и на время заставить северян умерить свой пыл. Более того,  Харольд Клак признал власть французского короля над собой. К первой половине IX столетия относятся и первые попытки христианизации скандинавов. Значение этих попыток в полной мере осознавалось епископами в Северной Германии, паства которых сильнее прочих страдала от набегов язычников.

В написанном в 70-е годы IX века гамбургским епископом Римбертом «Житии Ансгара» повествуется о попытках учителя самого Римберта крестить северян. Ансгару удалось добиться постройки церкви в Хедебю, после чего он решил отправиться в совсем дикие и неизведанные для христиан края – в Среднюю Швецию. Конечной целью путешествия миссионера была Бирка, но на пути к ней его поджидало множество опасностей. Атакованный викингами корабль затонул, а вместе с ним и все взятые в путешествие книги.

Добравшись до города, Ансгар сумел наладить контакт с конунгом Бьерном, разрешившим построить здесь церковь. По возвращению Ансгара ждала похвала от Людовика и сан гамбургского епископа. Но вскоре набеги возобновились с новой силой. В 833 году данами был разграблен Дорестад – крупнейший торговый центр на фризском побережье Северного моря. Набеги викингов, обмеление и заиление Старого Рейна привели к упадку города.

Дальше становилось лишь хуже. В 40-е годы IX столетия викинги последовательно разоряют Квентовик, Нант, Гамбург. По Рейну, Сене, Маасу, Шельде свободно курсировали корабли викингов, и никто не мог их остановить. Весной 845 года, согласно Бертинским анналам, огромный флот из 120 кораблей подходит к Парижу и в пасхальный день 28 марта захватывает город. Король Карл Лысый был вынужден заплатить огромную контрибуцию – 7 тысяч фунтов серебра. Руководство этим успешным походом приписывается конунгу Рагнару Лодброку.

Однако дело было не только в грабеже. В своих атаках на торговые центры скандинавы преследуют и более изощренные цели, например, перенаправить торговые пути в циркумбалтийский регион. Как в Скандинавии, так и на южном побережье Балтийского моря, в землях славян и прусов начинается формирование торгово-ремесленных центров.

Торговые пути раннесредневековой Европы.

Возникший на юге Ютландского полуострова Хедебю (Хайтабу – букв. «город язычников») в верховьях реки Шлей занимал исключительно выгодное положение. По реке купцы попадали из Балтики в Хедебю, а затем волоком шли до реки Трене, впадающей в Северное море. Это позволяло избежать путешествия по узким проливам Скагеррак и Каттегат, где в любой момент можно было нарваться на пиратов.

На востоке Скандинавского полуострова ключевую роль играла Бирка. Расположенный на острове Бьоркё (озеро Меларен) торговый центр был напрямую связан с восточной частью Балтийского моря. Прекрасно изученный некрополь Бирки – около 2 тысяч погребений – дал огромный массив информации о связях Средней Швеции с другими землями. Многочисленные клады с арабскими дирхемами указывают на активное функционирование волго-балтийского пути и тесные торговые связи с арабским миром.

Важное уже в силу своего географического положения место в торговых связях востока и запада Европы занимал Готланд. Крупнейшим ремесленным центром здесь был Павикен, а находки на рассеянных по острову хуторах многочисленных кладов с дирхемами свидетельствуют о сильной вовлеченности местных бондов в торговые операции. Концентрация кладов здесь такова, что по общему количеству найденных восточных монет Готланд опережает Данию и Норвегию вместе взятые. В последней не сложилось центра, схожего с Биркой и Хедебю – Каупанг уступал им как по размерам и населению, так и по интенсивности торговых операций.

На южном берегу Балтики, в славянских и балтских землях также сложился ряд «торговых эмпориев» – Волин в устье Одера, Ральсвик на Рюгене, а также Кауп и Трусо в прусских землях. У всех этих «виков» есть ряд схожих особенностей: удаленность от крупных племенных поселений и полиэтничный состав обитателей, отсутствие серьезных укреплений и сравнительно небольшая численность населения, тесно связанного с торговлей и ремеслом.

После расцвета в IX – первой половине X века торговые эмпории быстро приходят в упадок. Это было связано как с упадком волго-балтийского и днепровского торговых путей, так и с усилением королевской власти, заинтересованной в основании новых и подконтрольных ей городских центров.

В качестве заметной статьи экспорта как скандинавов, так и их славянских соседей выступали меха, пользовавшиеся спросом и в Западной Европе, и в мусульманском мире. Еще стоит отметить янтарь, активно добываемый в широкой приморской полосе, моржовую кость, а также железную руду из Средней Швеции и посуду из норвежского жировика.

Особое место занимала работорговля. В арабские земли поступало огромное количество европейских рабов, носивших собирательное имя «сакалиба», что указывает на преобладание среди них славян — как балтийских, так и восточных. Активнейшую роль в работорговле, по всей видимости, играли как сами жители Балтийского региона, так и еврейские купцы «рахдониты», зачастую бывшие подданными европейских монархов.

Наконец, трудно представить эпоху викингов без еще одного ее символа – мечей. Наиболее распространенным и востребованным типом мечей были так называемые «франкские мечи», или каролинги. Первоначально центры производства этих двухлезвийных клинков концентрировалось в области Рейна, в границах империи Карла Великого. На сами клинки часто наносились клейма сделавших их мастеров. Так сквозь тысячелетие до нас дошло имя мастера, а возможно и целого семейного клана франкских кузнецов – Ulfberht. По всей видимости, именно скандинавы играли ключевую роль в обороте «каролингов». Во всяком случае, именно в Скандинавии обнаружено большинство франкских мечей; в одной лишь Норвегии около 2500. Это позволило норвежскому археологу Яну Петерсону разработать их подробнейшую типологию.

Мечи из Музея викингов, Хедебю, земля Шлезвиг-Гольштейн

Между тем набеги продолжаются, а их география становится все шире. В 844 году скандинавы атакуют арабские владения на юге Испании. Ибн-ал-Кутия оставил описание этого набега огнепоклонников (ал-Маджус) из народа ар-Рус на Андалусию. В 859 году целый флот, отплывший от берегов Ирландии, курсировал вдоль побережья Испании, Марокко и Балеарских островов. Годом позже конунг Хастинг разграбил Пизу, а также городок Луна, который, согласно легенде, он ошибочно принял за Рим.

Однако гораздо больше от нашествия страдали земли, находившиеся в непосредственной близости от Скандинавии. Французский монах Эрментариус из Нормонтье описывает страдания, выпавшие на долю его соотечественников: «»Число кораблей растет. Бесконечный поток викингских полчищ не иссякает. Повсеместно христиане становятся жертвами убийц, повсюду пожары и грабежи. Викинги сокрушают все на своем пути. Никто не в силах остановить их. Они захватили Бордо, Перигё, Лимож, Ангулем и Тулузу. Анжер, Тур и Орлеан они сравняли с землей. Бесчисленная их флотилия плывет вверх по Сене, по всей стране вершится зло. Руан разрушен, разграблен и сожжен. Захвачен Париж, Бове и Мийо, крепость Мелён сравнена с землей, осажден Шартр, Эврё и Байё разграблены. Все города осаждены».

Норвежцы и датчане фактически поселились в Северной Франции, полностью контролируя устье Луары. В Британии датчане в 851 году обустраивают лагерь на острове Таннет у побережья Кента, создав плацдарм для решительного наступления на англосаксонские королевства. В том же году огромная эскадра входит в устье Темзы и, не встречая серьезного сопротивления, разоряет Лондон и Кентербери. Однако на обратном пути викинги были атакованы королем Уэссекса Этельвульфом и потерпели полное поражение, понеся, согласно «Англосаксонской хронике», «наибольшие потери, из тех, о которых мы слышали когда-либо до сего дня».

С этого момента именно короли Уэссекса становятся лидерами «англосаксонской реконкисты». Однако до избавления Британии от норманнов еще очень далеко. Набеги скандинавов постепенно меняют свою форму. Берега христианских королевств подвергаются скоординированным атакам целых флотов из десятков кораблей, что указывает на появление действительно авторитетных «морских конунгов», способных вести в бой целые армии.

Конунг.

Вторжение за вторжением

865 год можно назвать одной из самых трагичных дат в английской истории. На острове Таннет высаживается огромная армия датчан, прибывшая к берегам Альбиона на нескольких сотнях кораблей. Названное хронистами «Великой языческой армией» войско подчиняется «восьми конунгам и двадцати ярлам», в том числе и сыновьям Рагнара Лодброка – Ивару Бескостному и Хальвдану.

Вопреки надеждам англосаксов язычники и не думают отправляться восвояси после традиционного грабежа побережья. Вместо этого датчане плывут к берегам Восточной Англии, подвергнув владения короля Эдмунда страшному опустошению. Здесь, на руинах разоренного королевства, датчане планируют дальнейшую кампанию. Для Ивара и Хальвдана успех в этой войне особенно важен, ведь их отец погиб в плену у короля Эллы. По преданиям ставшего жертвой кораблекрушения Рагнара нортумбрийцы бросили в яму со змеями.

В следующем году движимая жаждой мести и наживы «Великая армия» вступает в Нортумбрию и в ноябре 866 года берет штурмом столицу королевства – Йорк (древний римский Эборакум). Полной катастрофой завершилась попытка короля Эллы застать Ивара и других конунгов врасплох в захваченном Йорке следующей весной. Первоначально англосаксам удалось ворваться в город и, казалось, потеснить неприятеля. Однако, когда обуреваемые яростью скандинавы сами перешли в атаку, укрепления города превратились для Эллы и его людей в западню.

Сражение превратилось в резню, а Ивару досталась самая желанная добыча – убийца его отца. Согласно «Деяниям данов» Саксона Грамматика, короля предали мучительной казни под названием «кровавый орел»: ему вспороли грудину, вырезали легкие и разложили их на спине в виде крыльев. Историки, впрочем, полагают эту историю легендарной. Так или иначе, сопротивление нортумбрийцев было окончательно сломлено, и настал черед других англосаксонских королевств.

В 870 году погибает правитель Восточной Англии Эдмунд, позже ставший одним из самых почитаемых английских святых. Той же осенью викинги вторгаются в Уэссекс и захватывают королевское поместье в Ридинге. Здесь они планируют закрепиться и постепенно разорять королевство, окончательно сломив волю его обитателей. Но таны и гезиты Уэссекса показали, что они не намерены отступать без боя.

В январе нового, 871 года армия викингов потерпела сокрушительное поражение от англосаконского войска, ведомого королем Уэссекса Этельредом и его братом Альфредом. Именно молодой Альфред лично повел ополчение – фирд – в атаку на численно превосходящего и находящегося на возвышенности противника. Исход же сражения решила внезапная атака Этельреда во фланг.

Хотя датчане и потерпели крупное поражение, значительная часть Уэссекса уже оказалась в руках завоевателей. В дальнейшем англосаксы были биты при Бейсинге, Мертоне и Уилтоне, вновь пал Лондон, а король Этельред умер от ран.

Памятник Альфреду Великому в Винчестере

Правитель Мерсии Бургред, не в силах наблюдать за страданиями своей залитой кровью родины, предпочел покинуть Британию и умер изгнанником в «вечном городе». Таким образом, спустя пять лет после прибытия «Великой армии», к ногам завоевателей пали Восточная Англия, Нортумбрия, Мерсия. Отчаянно сопротивлялся лишь молодой Альфред в Уэссексе, спешно собиравший ополченцев и танов со всех уголков королевства.

Датчане же приступили к разделу завоеванных земель. Провозгласивший себя правителем Нортумбрии Хальвдан обратил взор на север – в сторону Шотландии, где пересекались интересы осевших в Ирландии норвежцев и данов под предводительством Торстейна. Жертвой последнего стал король Шотландии Константин, разбитый в битве при Долларе и позже казненный викингами.

Тем временем осевший в Восточной Англии конунг Гутрум вновь вторгся в Уэссекс, на этот раз с целью окончательно уничтожить королевство и правящую династию. На его пути стоял лишь один человек, способный вдохнуть надежду в жителей королевства. Ставший королем после смерти брата, Альфред сумел остановить викингов. В мае 878 года при Эдингтоне англосаксонский фирд схлестнулся с датчанами. Для Альфреда это был последний шанс – поражение в битве означало бы гибель Уэссекса и конец англосаксонской Британии. Но в тот день удача на поле боя сопутствовала тем, кому она была нужна как никогда.

После продолжавшегося весь день сражения поле боя осталось за англосаксами. Разбитые викинги укрылись за воротами Чиппингема. Согласно «Англосаксонской хронике», через три недели «король Гутрум, сопровождаемый тридцатью знатнейшими людьми, которые были в армии, прибыл в Аллер, который рядом с Ателни, и там король стал его крестным отцом, и празднования в честь его крещения состоялись в Уэдморе».

Договор в Уэдморе гарантировал Гутруму господство в Восточной Англии, а Альфреду дал драгоценное время на реорганизацию армию и создание укреплений на границе. С этого момента на востоке острова появляется «область датского права» (Danelaw), населенная датчанами, жизнь которых проходит в соответствии с их языческими традициями и законами.

Британия в 878 году

На другой стороне Ла-Манша границы Западнофранкского королевства буквально трещат по швам. Смерть Карла Толстого и усиливающийся политический хаос окончательно подорвали боеспособность королевства. Еще одна «Великая армия» опустошает побережье Фландрии и разоряет Гент с окрестностями. В 881 году норманны захватывают Ахен – бывшую столицу Карла Великого. Четырьмя годами позже норвежский флот под руководством Зигфрида и Хрольва Пешехода входит в Сену и осаждает Париж. Более 10 месяцев горожане жили в состоянии страха, пока, наконец, в октябре 886 года король Карл III Толстый не заплатил огромный выкуп.

После окончания этой эпопеи Хрольв предпочел не возвращаться на родину. Со своей дружиной он укрепился в среднем течении Сены, постоянно тревожа франков набегами. Как покажет время, это было правильное решение, которое заведет его потомков очень далеко от берегов Норвегии.

Однако все чаще и чаще скандинавы сталкиваются с ожесточенным сопротивлением. В 891 году Арнаульф Каринтийский, правитель Восточнофранкского королевства, нанес поражение огромной армии викингов при Левене. В Британии же переходит в контрнаступление Альфред. Каждый успех короля увеличивал его авторитет среди населения Британии, а после освобождения в 886 году Лондона «весь английский народ повернулся к нему».

Еще ранее Альфред отдает свою дочь за короля Мерсии Этельреда II, что фактически означало объединение двух королевств. В результате, к моменту смерти своего заклятого врага и крестного сына Гутрума, в 890 году Альфред становится властителем всей англосаксонской Британии. Сумев в последние годы своей жизни отразить еще одно вторжение датчан, прозванный потомками Великим, Альфред окончательно обозначил пределы скандинавской экспансии на юге Британии. Наконец в Ирландии датчане и норвежцы в 902 году были выбиты из Дублина.

К началу X столетия экспансия викингов на Западе Европы достигает пика своей активности. Огромные по средневековым меркам армии, ведомые морскими конунгами, ставят на край гибели целые государства, казнят королей и разоряют европейские столицы. Нарастает и сопротивление, вынуждая скандинавов потихоньку оседать на уже завоеванных землях.

Созданный христианскими хронистами образ викингов как безжалостных грабителей, насильников и убийц, безусловно, верен – для самих хронистов и их соотечественников. Именно в таком облике они представали в Западной Европе, когда грабили монастыри и дотла сжигали города. Однако движение викингов было гораздо более многогранным. При необходимости дружина превращалась в фелаг – торговое партнерство, а сами викинги – в купцов, равно и наоборот.

Ярким свидетельством этому служит соседство мечей и весов в воинских погребениях. Вики (Бирка, Хедебю) стали местом концентрации купеческой активности в самой Скандинавии, а фактории в Ирландии позже превратятся в настоящие города. Важную роль в движении скандинавов играла и крестьянская колонизация. В конечном итоге даже жаждущие славы и добычи викинги по-прежнему оставались сыновьями простых бондов, проводивших жизнь в заботах о родном хуторе. Отложив меч, викинг легко брал в руки плуг, а если жажда странствий звала в его дорогу, то вновь садился за весло.

Новации в судостроительстве и морском деле позволили скандинавам в эпоху викингов покинуть пределы балтийского региона и устремиться на запад, в открытый океан. Одних на этом пути манили христианские монастыри и города, других, напротив, необжитые равнины рассеянных по Атлантическому океану островов. Но и для тех и для других своеобразным перевалочным пунктом служили Шетландские и Оркнейские острова.

От западного побережья Норвегии до Анста – самого северного острова архипелага – не более дня пути при попутном ветре. Будучи расположены между Скандинавией и северным побережьем Шотландии, острова стали прекрасным местом для создания долговременных поселений и гаваней, где викинги могли подговорить корабли к дальнейшему плаванию. Местное население – пикты и скотты – уже в первой половине IX столетия было быстро покорено прибывшими морскими конунгами, а длительное соседство привело к ассимиляции и формированию уникальной культуры, являющей уникальный образчик кельтско-германского синтеза.

Маршруты путешествий викингов

Следующим объектом внимания норвежцев становятся Фареры. Этот архипелаг, состоящий из 18 островов, протянулся более чем на сотню километров. Несмотря на местоположение в северной части Атлантики, благодаря течению Гольфстрим климат на островах сравнительно мягок. Фареры с их пригодными для разведения скота высокогорными долинами и обилием рыбы и китов в прибрежных водах оказались весьма привлекательным местом для многих легких на подъем бондов. В отличие от Оркнейских и Шетландских островов, Фареры к моменту прибытия скандинавских колонистов были безлюдны, разве что здесь могли обитать несколько ирландских монахов-отшельников, на своих небольших лодках-куррахах бесстрашно бороздивших берега Атлантики в поисках уединенных мест.

Согласно написанной много позже «Саге о фарерцах», первым норвежским колонистом на Фарерах стал Грим Камбан, поселившийся на островах около 820 года. Однако основной сюжет саги связан с конфликтом двух фарерцев – Сигмунда сына Брестира и Транда с Гати. Первый – отважный предводитель дружины, поступивший на службу к Олаву Трюггвасону, приносит на острова веру в Христа. Второй – зажиточный купец – противится усилению королевской власти и выступает защитником старой веры и обычаев. Этот антагонизм свидетельствует о глубоком расколе скандинавского общества в эту бурную эпоху.

С Фарерами тесно связана и история открытия Исландии. В «Книге о занятии земли» (Landnámabók) повествуется о норвежце по имени Наддод, отправившемся на Фареры в поисках лучшей доли. Но шторм отнес его судно на север к берегам большого, но оказавшегося пустынным острова. Когда путешественники отходили от берега, «в горах начался сильный снегопад, и потому они назвали эту страну Снежной Страной. Они очень хвалили эти земли».

Следом на острове побывали швед Гардар и еще один норвежец – «великий викинг» Флоки. Первым колонистом на острове стал Ингольв Арнарсон, покинувший Норвегию из-за убийства, совершенного его побратимом Лейвом. Ингольв прибыл в Исландию около 874 года вместе со скотом и ирландскими рабами, поселившись на юго-западе острова, неподалеку от места, где позже вырастет Рейкьявик. С этого момента на остров стали активно прибывать переселенцы, в подавляющем большинстве норвежцы. Некоторых из них к этому подталкивал конфликт с конунгом Харальдом Прекрасноволосым, стремившимся объединить Норвегию под своей властью и изгнать всех своих противников.

Согласно «Книге о занятии земли», к 930 году на острове обосновалось около 400 крепких хозяев, владевших своим одалем, многочисленным скотом и рабами. Скандинавы заселили лишь побережье, внутренняя часть острова осталась безлюдной. Поскольку до середины XIII века Исландия была независима от норвежских королей, важнейшие вопросы решались на всеобщем народном собрании – альтинге. Именно на альтинге в 1000 году велись споры о принятии христианства жителями острова.

Любопытно, что окончательное решение было озвучено язычником Торгейром с Льосаватна (Светлого озера), исполнявшим обязанности законоговорителя. По решению Торгейра все исландцы принимали христианство, но желающие могли одновременно продолжать поклоняться прежним богам. Уникальные обстоятельства принятия христианства превратили Исландию в островок (в прямом и переносном смысле) веротерпимости. Отныне на острове мирно уживалась вера в Белого Христа и память о родных богах. Именно здесь сохранится большинство саг, в частности, знаменитый «Круг Земной» монаха Снорри Стурлусона. Но об этой роли Исландии мы еще скажем.

Тингведлир (Þingvellir) — долина на юго-западе Исландии, где с 930 по 1798 года собирался альтинг

В конце X столетия исландцы открывают Гренландию – огромный остров, омываемый водами Атлантического и Северного Ледовитого океанов. Ставший изгоем после совершенного в Норвегии убийства, Эйрик Рыжий, как и многие другие, поселился в Исландии. Однако горячий нрав вновь подвел его – за убийство он был изгнан и отсюда. Направившись на запад, Эйрик сумел достичь южной оконечности острова, прозванного им позже Гренландией.

Привлеченные обилием рыбы, тюленей и моржей, изделия из бивней которых пользовались в Европе огромным спросом, исландцы основали здесь два поселения – Восточное и Западное (Eystribygð и Vestribyggð). В период расцвета на острове обитало несколько тысяч колонистов. Однако финальным этапом этой грандиозной приключенческой истории стало открытие скандинавами «большой земли» на западе.

Перипетии этого путешествия изложены в «Саге о гренландцах». Около 1000 года сын Эйрика Рыжего, Лейв, прозванный Счастливым, на единственном корабле в сопровождении 35 соратников отплыл на запад. Здесь ему удалось достичь земли, названной Хеллюланд – Страна каменных плит. Продолжив путешествие на юг, скандинавы сначала достигли Маркланда (Лесной страны), а затем и Винланда (Страны, где растет виноград).

Стычка гренландцев со скреллингами.

Однако здесь гренландцы вступили в столкновение с аборигенами – скреллингами, что вынудило Лейва покинуть Винланд. Согласно сагам, следом за Лейвом в Америке побывал норвежец Торфинн Карлсефни. Однако нападения скреллингов и конфликты между самими колонистами привели к тому, что вскоре экспедиции прекратились. В дальнейшем упадок поселений в самой Гренландии сделал такие путешествия невозможными.

Долгие десятилетия сведения саг были предметом спора медиевистов, многие из которых сомневались в способности скандинавов доплыть до побережья Северной Америки. Большинство специалистов, полагавших сообщения источников достоверными, видели в описанных сагой краях Баффинову землю, Лабрадор и Ньюфаундленд. Раскопки в Л’Анс-о-Медоуз (Ньюфаундленд и Лабрадор, Канада), где были обнаружены следы восьми построек, включая кузницу, а также ладейные заклепки, отчасти развеяли сомнения скептиков.

Баффинова земля — предполагаемая Хеллюланд (Страна каменных плит) из саг

Судьбы основанных в Северной Атлантике скандинавских колоний сложилась по-разному. Поворотным моментом для них стало наступление в XIV столетии «малого ледникового периода». После «климатического оптимума» наступил период глобального похолодания, особенно сильно ударившего по населению Европы и Сибири. Однако если жители континента сумели приспособиться к меняющимся условиям, то обитатели скандинавских колоний в Атлантике оказались на грани выживания.

Паковые льды постепенно сдвигаются все дальше на юг, достигнув Гренландии. На севере острова в XIII столетии появляются носители культуры Туле – предки современных эскимосов. Ухудшение климата, частичная ледяная блокада и нападения пришельцев с севера привели к гибели скандинавской колонии. Сначала было заброшено Западное поселение, а затем и Восточное. Последнее сведение о нем – запись о браке в местной церкви – датируется 1408 годом. В свою очередь, обитатели Фарерских островов и Исландии сумели пережить это трудное время, хотя и там население на определенном этапе сократилось вдвое.

Скандинавские поселения

Путешествия исландцев и гренландцев обозначили границы скандинавской экспансии на западе. Однако в начале X века эпоха викингов в Западной Европе была далека от завершения. Ее содержание меняется на фоне возвышения в Норвегии и Дании первых королей. В свою очередь, викинги все чаще оказываются членами королевских дружин. Не менее значимые и судьбоносные события происходят и на востоке. Здесь сотни и тысячи скандинавов направляются навстречу неизведанному по знаменитому «восточному пути» – «Austrvegr» скандинавских саг.

Источник