Я уже давно задаюсь вопросом: почему, из всех людей, ученые – одни из самых горячих сторонников эгалитаризма и отрицания рас? Это явление наиболее заметно в гуманитарных и социальных науках – а многие бы задумались, классифицировать ли их как часть “науки” вовсе. Тем не менее, те же тенденции и в точных науках. Особенно ошеломляет отрицание основ биологии и наследуемости особенностей интеллекта и поведения через расу и пол. В конце концов, если принимать базовые принципы эволюционной биологии и популяционной генетики и рассматривать мозг как обычный орган, подчиненный законам биологии, то несложно понять, что, раз у разных групп людей разная среда обитания, они подвергались разному эволюционному давлению десятки тысяч лет, и их мозг также должен был развиваться по-разному, что неизбежно должно привести к генетически обусловленным различиям в интеллекте и других поведенческих чертах, наиболее приспособленных к образу жизни их предков. Подрывная деятельность академических кругов – безусловно, важная проблема, сыгравшая решающую роль в отрицании расы и, в последнее время, пола. Будь у биологов достаточно желания, они легко разбили бы надуманную софистику отрицателей расы, таких как Стивен Джей Гулд или Ричард Левонтин. Это, в свою очередь, указывает на добровольное признание эгалитарного мировоззрения большинством белых биологов и генетиков, несмотря на противоречивость данных в их распоряжении. Чтобы понять этот странный феномен отрицания учеными расы и пола, мы должны искать подсказки в подсознании – то есть, почему большинство из них склонны на инстинктивном уровне отрицать эти неудобные истины. Несмотря на все утверждения философии Просвещения, принятие решений и приверженность определенному мировоззрению в первую очередь связаны с подсознательными убеждениями, а не с объективной оценкой доказательств. В этом отношении люди принципиально не отличаются от животных. В большинстве случаев наши знания и рациональная аргументация, в первую очередь, служат для подтверждения ранее существовавших у нас убеждений, которые, в свою очередь, формируются нашими побуждениями и склонностями, а не сменяются новыми. Чтобы выяснить, почему отрицание расы так распространено среди ученых, необходимо понять, какие подсознательные побуждения соотносятся с желанием заниматься наукой, и/или начинать академическую карьеру. Фридрих Ницше Заглянуть в корень этой проблемы нам поможет Ницше. Он утверждает, что тем, кто стремится систематизировать и понять явления природы, сложно участвовать в них самим, особенно когда это касается человеческой природы. По его словам, те, кто пытается понять их, вынуждены понимать их систематически, поскольку им, в первую очередь, недостает природной, инстинктивной мужественности. Из этого следует, по крайней мере, в наше время, что склонные выбирать научные дисциплины также склонны к отрицанию природной иерархии и неравенства, и огромного количества объективных доказательств и мысленных выводов (на которые они должны опираться) недостаточно, чтобы на них повлиять. Это предполагает низкий средний уровень тестостерона среди ученых. Учитывая, что либеральный менталитет больше характерен для женского склада ума, это объясняет, почему ученые склоняются к либерализму, несмотря на доказательства, достаточные для того, чтобы исправить свое мировоззрение. Впрочем, для объяснения этого феномена нужно больше. В конце концов, до недавнего времени (а иногда и сейчас) были ученые, которые изучали и систематически подтверждали присущие разным расам и полам различия в интеллекте и других чертах поведения. Даже если предположить, что уровень тестостерона среди академиков ниже среднего, он все еще достаточно высок, чтобы не мешать объективному восприятию естественного порядка и принятию наличия наследственных черт. До недавнего времени трудно было стать ученым, и решение начать научную карьеру включало отказ от многих мирских удобств ради поиска истины и объяснения тайн Вселенной, в том числе и человеческого мозга. Таким образом, люди, выбирающие академическую карьеру, были очень привязаны к науке и не страшились трудностей и низкого уровня жизни. Главным руководящим принципом был поиск объективной истины. Такие черты характера предполагают приличный уровень тестостерона и достаточно мужской склад ума. Все начало меняться, когда образование стало доступнее, и начало восприниматься как “право” и символ более высокого статуса. Больше людей стало выбирать науку не столько потому, что они интересовались природой человека, сколько из-за чувства превосходства над менее образованными сверстниками и возможности хвастаться научной степенью. Вскоре в академических кругах стало слишком мало тех, кто действительно гнался за знаниями, и слишком много тех, кто поднимал себе самооценку. Получить образование стало просто, и, при достаточном количестве стипендий и грантов, быть ученым больше не значило переживать материальные трудности. Это неизбежно привело к феминизации мышления среднего ученого, при одновременной либерализации академической среды. Усугубление этой тенденции привело к увеличению роли женщин в науке посредством квот. Суждения Ницше о психике среднего ученого сейчас куда уместнее, чем в его время, хотя такие же тенденции существовали уже тогда. Сегодняшний средний ученый – злобное существо, полное ненависти к простому народу и чувствующее свое превосходство над ним просто из-за наличия нужных грамот и “образования”. Отсюда появляется желание отказаться от старых традиций и убеждений, поскольку они иррациональны и якобы не поддержаны фактами. Низкий уровень тестостерона, комплекс неполноценности и вызванная им злоба порождают желание разрушить систему ценностей, мировоззрение и традиции простого народа. До недавнего времени этому способствовало и отсутствие данных, подтверждающих обоснованность и эволюционную важность обычных предрассудков, передававшихся из поколения в поколение инстинктивно и необоснованно. По сути, попытка Просвещения отвергнуть давно устоявшиеся обычаи была обусловлена не объективным осознанием их несоответствия рациональному мышлению, а скорее инстинктивным, подсознательным стремлением отказаться от всего дорогого простому народу, поскольку желающие разрушить обычаи сами не могут в них успешно участвовать. Претензии на рациональность и приверженность твердым фактам – не более чем ширма, оправдание, под которым скрывается глубоко укоренившаяся ненависть к традициям и к обычному человеку, следующему ним. До недавнего времени это не вызывало диссонанса и лицемерия, поскольку данных, подтверждающих справедливость давних предрассудков и обычаев, не было. Однако, в последние десятилетия биология начала, к ужасу левых ученых, рационально объяснять то, что раньше считалось иррациональным. Сегодня мы, например, знаем, что предубеждения имеют большую эволюционную значимость, они защищают особь либо целую группу от принятия поспешных решений, которые могут помешать их выживанию. Мы знаем, что брачные, семейные и традиционные половые роли – это не случайные системы, навязываемые обществу для угнетения слабых, но имеют большую биологически оправданную полезность и оптимально подходят для обеспечения социальной стабильности и возобновления популяции. Мы знаем, что причины разности достижений у разных расовых или этнических групп лежат не в том, что одни просто угнетают других, а в различиях в среднем уровне присущих группам когнитивных и поведенческих признаков, вполне поддающихся количественной оценке. Конечно, те, кто уже начал атаковать простой народ и разрушать их образ жизни, не ожидали, что объявленные ими идеалы – рациональность и объективные доказательства – подтвердят предрассудки “отбросов”. В этом и заключается корень лицемерия современной науки. Провозглашающие своим идеалом разум, “марширующие во имя науки” и “охренительно любящие науку” на деле ищут не истину, и лишь используют науку ради своего самолюбия, потребность в котором возникает из-за комплекса неполноценности. И они вполне готовы отказаться от ненужных фактов, оправдывающих давние традиции и предрассудки общества. Настоящий ученый, впрочем, не тот, кто презирает простых людей и собственные корни, а тот, кто хранит и рационально их подтверждает своим глубоким пониманием человеческой природы. Все последние события в биологической науке действительно предвосхищают рост такого типа ученых в будущем. Мы приближаемся к точке насыщения, где претензии на рациональность и достоверность не смогут сосуществовать с либеральным эгалитарным мировоззрением. В ходе этого процесса мы постепенно увидим, как злобные ученые с низким уровнем тестостерона постепенно выйдут из науки, поскольку не смогут более кормить свое эго и чувствовать себя выше других. Альт-райт будет стоять на стыке этой трансформации, увидит ее подъем и, наконец, триумф на Западе, возвещающий начало нового понимания человеческой природы, не имеющего аналогов в истории. Сначала обычаям инстинктивно следовали без сомнения. Затем, с Просвещением, прошел их рациональный разбор, и, поскольку тогда не хватало данных, подтверждавших эти обычаи, от них отказались. Сегодня мы приходим к совершенно новой реальности, где мы храним эти традиции и предрассудки, но на этот раз с рациональным пониманием их значения. В ходе этого процесса все вышеупомянутые либеральные ученые, отказывающиеся принимать факты и менять свое мировоззрение, отправятся на свалку истории. Эмиль Дюран Источник
